Священная швабра, или Клуб анонимных невест

Ирина горько усмехнулась:

— Оказалось, моя любовь ничего не значит, Лер… Все обрушилось за пару месяцев. Все, что я строила долгие пять лет! Конфеты-букеты…

— Подожди, но женское счастье возможно? — без улыбки спросила Лера. — Или нет?.. Ты уже знаешь это?

— Понимаешь, каждый ждет любви и дожидается. — Ирина вздохнула. — Но у каждого уже есть своя грустная история отношений с противоположным полом и вообще — жизни…

— Почему обязательно грустная?!

— Я не знаю веселых историй жизни, — пожала плечами Ирина. — Ни одной. И все это накладывается на отношения… Ну, все, что было до этого.

«Станция Лосиноостровская! — объявила диктор. — Следующая станция — Северянин».

В вагон вошел мужчина и, оглядевшись, сел неподалеку. Под короткой дубленкой угадывался мощный торс.

Ира и Лера замолчали. Мужчина почему-то смотрел в пол. Затем глянул в окно и лишь потом — на них. На лице его блуждала довольная улыбка.

— Девочки, давайте выпьем! — внезапно предложил он и поднялся, вытащив из-за пазухи бутылку мартини, а из кармана дубленки — банку с маринованными огурцами. — Я… Эх! — с чпоком откупорил он банку. — Ведь я сегодня развелся, девчата! Вериги брака пали! Тьфу на них!

— Мартини с огурцом? — хмуро улыбнулась Лера. — Вы бы оливки, что ли…

— С мартини сочетается все! — успокоил их мужчина и достал розовые пластиковые стаканчики. — Ну?.. Дернули? Меня зовут Ираклий, а вас?..

Лера и Ира переглянулись.

— Сначала вы дерните, а потом мы, — кивнула Лера. — Мало ли что у вас там в бутылке налито!..

— Одинокий мужчина — это клад! — указав большим пальцем на себя, заявил Ираклий. — Ну, — разлив мартини в стаканчики, улыбнулся он, — ваши страдания не утихли?

— А откуда вы знаете про наши страдания? — засмеялась порозовевшая после мартини Лера.

Электричка уже минут десять стояла на конечной станции…

Они вышли на продуваемой 12-й платформе Ярославского вокзала и по обледенелым ступенькам быстро спустились в метро. Ирина вышла в Ясенево и, забежав в магазин, купила пакет яблок и килограмм моцареллы. А Лера с новым знакомым уехали вместе — кажется, в клуб, как поняла по их заговорщическим лицам и репликам Ирина.

— Ты с нами? Поехали! — позвала Лера. — Ир!..

— Я сплю на ходу, — отказалась Ирина. — В другой раз, хорошо?

Она быстро дошла до бульвара и вскоре уже окунулась в уютное тепло своей квартиры.

— Почему я их так люблю? — шепотом спросила себя Ирина, глядя на спящие мордочки сыновей. — Потому что они — мои!

Ирина высыпала на полу детской под елкой красные яблоки сорта «джонатан» и на цыпочках пошла спать…

Черный ужас мусоропровода

— Я давно не выносил мусор! — решил Лев. Он походил по комнатам и, не обнаружив ничего такого, что можно было бы выкинуть, отправился на кухню.

Там он мимоходом взглянул в угол — под потолком сидел и дремал маленький домашний паук Джонатан, членистоногий жилец его квартиры.

— Привет, Джонатан! — взяв полное помойное ведро, Лев Тимофеевич махнул пауку рукой и двинулся к мусоропроводу.

— Лев Тимофеевич, у нас на помойке появился монстр! — еще вчера предупредила его соседка, по старинке зовущая мусоропровод помойкой. — Берегите глаза — оно вцепляется!.. Хотя у вас очки — вам не страшно!.. До чего ж вы красивый, Лев Тимофеевич, — прямо как мой покойный муж!.. — загляделась на очкастого старшего следователя соседка в папильотках и вздохнула.

— Что?! — переспросил он, но соседка поспешно скрылась за дверями своей квартиры.

С лестницы нещадно дуло.

— Любит меня — жить не может!.. А что, неудивительно! — пробормотал старший следователь, покрываясь гусиной кожей и вспоминая вчерашний разговор.

Патрон лампочки на лестнице был выворочен «с мясом» уже с полгода, и в углах площадки было темным-темно, а местами — страшно-престрашно. Но не для Льва Тимофеевича, конечно…

Обычно старший следователь выносил мусор с фонарем. Включив фонарик на этот раз, он обнаружил, что батарейка села и вместо мощного потока света лишь маленький лучик едва освещал пол и кирпичные стены типового многоэтажного дома. Но Лев Тимофеевич все равно двинулся к мусоропроводу, выставив впереди себя ведро — так, на всякий пожарный случай. В монстра он, естественно, не верил ни секунду — о чем потом несколько пожалел…

И в этот самый момент сверху на Льва Тимофеевича кто-то метнулся, целясь в блестящие очки и белую даже в темноте голову старшего следователя межрайонной прокуратуры.

Сперва упало полное мусору ведро, на него приземлился Лев Тимофеевич, а сверху рухнул с душераздирающим воплем… монстр!

Кое-как поднявшись в темноте, Лев Тимофеевич от испуга забыл, куда направлялся в этот прекрасный зимний вечер, но очень быстро пришел в себя и начал отдирать источник стресса от своей удалой головы.

— Опять женский пол!.. — Схватив стресс за ухо, Лев Тимофеевич потащил его в квартиру.

Стресс оказался чумазой кошкой с разбитым носом.

— Так вот ты какой — черный ужас помойки, — удивился Рогаткин и, схватив кошку, пока та не опомнилась, понес ее в ванную, ласково приговаривая: — Киса, у меня есть детский шампунь. Киса-а-а-а!..

А назавтра…