Священная тайна Церкви

На вечернем заседании 24 апреля в лоно Церкви возвращены еще двое иноков из числа не привлеченных к суду и явившихся добровольно — Андрей (Кучин) и Петр (Латухин). Воссоединение происходило тем же способом, что и на утреннем заседании: митрополит спросил их,«обещают ли они пребывать в Церкви до конца дней, храня во всей неповрежденности ее учение и памятуя, что вне Церкви нет спасения», на что получил утвердительный ответ иноков, засвидетельствованный целованием креста и Евангелия [1836].

Сохранились свидетельства о том, как имяславцы вели себя на суде Московской Синодальной конторы. Одним из участников судебных заседаний был архимандрит Арсений (Жадановский), впоследствии епископ Серпуховский. Его отношение к имяславию с самого начала было достаточно критическим [1837]. Впечатления, вынесенные им с заседаний конторы, только укрепили в нем антипатию к имяславцам:

Мне пришлось присутствовать в Московской Синодальной конторе при допросе афонских иноков, по поводу их взгляда на сладчайшее Имя Господа нашего Иисуса Христа. Получилось тяжелое впечатление от их настроения: они обнаружили все признаки гордыни, духовной прелести. Ведь на собрании присутствовал целый сонм архипастырей Православной Русской Церкви (10) во главе с Митрополитом Московским Макарием, этим высокой духовной жизни старцем, который держал себя смиренно, кротко, как агнец. И что же, — афонские иноки не оказали должной чести этому сонму<…>Чувствовалось, что афонские иноки в своем сердце давно уже произнесли суд не только над собравшимися здесь иерархами, но, как впоследствии оказалось, и над Святейшим Синодом. И нужно было видеть, с одной стороны — спокойное, кроткое обращение с афонскими иноками всех членов присутствия, а с другой — волнение афонских иноков, чтобы убедиться, кем руководит благодать Св. Духа<…>Своим неспокойным настроением на собрании афонские иноки ясно показали, какою мудростию они проникнуты [1838].

Ввиду того, что большая часть подлежавших суду имяславцев на суд не явилась, Синодальная контора продолжает усилия по их привлечению. 1 мая на заседании конторы под председательством митрополита Макария в церковное общение приняты еще двое иноков — Савватий и Сергий [1839]. На том же заседании обсуждается судьба других девяти не явившихся на суд имяславцев, приславших в Синодальную контору заявление о желании быть судимыми не конторой, а Синодом. В ходе заседания»намечалось решение не привлекать их вторично на суд и не судить как не отступивших от православной веры», однако в конце концов решено было направить епископа Верейского Модеста (Никитина) в Петербург для выяснения их позиции [1840].

В Петербурге епископ Модест встретился сначала с шестью иноками, с которыми в течение нескольких часов беседовал об именах Божи–их и о догматах Православной Церкви. Затем он посетил иеросхимо–наха Антония (Булатовича), который произвел на него благоприятное впечатление. Наконец, он отправился в местечко Любань Новгородской губернии, где провел беседу с еще семнадцатью иноками [1841]. По возвращении в Москву 6 мая епископ Модест поделился с прессой впечатлениями от встреч с афонскими иноками в северной столице:

В Петербурге иноки–афонцы произвели на меня доброе впечатление. Они смиренны, дорожат догматами Православной Церкви, признают богоучрежденную иерархию. Спор их об имени»Иисус»объясняется тем, что они, незнакомые с нашим общепринятым богословским языком, выражают свои мысли такими словами, которые у нас имеют несколько иной оттенок.

Бывший гвардейский офицер о. Антоний Булатович производит впечатление интеллигентного человека, начитанного при этом и в святоотеческих творениях. Из продолжительной беседы с ним я вынес впечатление, что он очень удручен поднятым вокруг его имени шумом, который, как он боится, может вызвать ложное предположение, что он идет против православной церкви. О. Антоний заявил, что он не считает своего мнения об имени Божием догматом, не навязывает его другим, но желает только, чтобы будущий Собор высказался по данному вопросу и решил возникший богословский спор.

Вообще, о. Антоний очень терпимо относится к богословским мнениям. Он только хотел бы, чтобы отдельные богословские мнения не хулились до обсуждения их Собором. Он понимает, что разные богословские суждения, как показывает история Церкви, могут мирно уживаться в Церкви Христовой. Например, различные мнения школ антиохийской, александрийской и др. не препятствовали представителям их оставаться в лоне единой Православной Церкви. О. Антоний порывать общения с церковью не хотел бы [1842].

Свою встречу с имяславцами, проживавшими в селе Любань, епископ Модест также описал в положительных тонах: