Священная Военная Операция: от Мариуполя до Соледара

Рассказывать моему тезке особо нечего. Военный в отставке, по возрасту и здоровью. Ехал на работу, вспышка, машину смяло, но не перевернуло. Дмитрий считает, что Украина мстит Донецку. За все. За то, что восстал когда-то, за Соледар, за прилет в многоэтажку в Днепропетровске. Хотя там нет нашей вины, но кого это волнует с другой стороны линии фронта? «Месть» — общее мнение всех, кто собрался возле этих дымящихся развалин.

К нам подходит женщина. Зовут Елена, инженер-системотехник, на пенсии.

— Видите магазин «Пресса»? У меня в нем подруга работала. Но подруга сегодня выходная, а ее сменщица опоздала на работу. И сама спаслась, и людей спасла — они в 8 утра уже обычно открываются. Второй день рождения, что тут скажешь… А вот «Аптеке» не повезло.

Как москвичи говорят о погоде, обсуждаем обстрелы. Калининский район обстреливали только в 14-м году, потом большой перерыв до декабря прошлого года, когда ВСУ назначили целью больницу имени Калинина. Пожарные проливают водой завалы. «Режим тишины» уже объявляли несколько раз, но никто не откликнулся. На грязной обочине стоят родственники пропавшей девушки, она совершенно точно была в здании. Даже не подхожу к ним, мучить этих людей нет никаких сил. Тем более когда еще осталась надежда.

19 января 2023 года «ЗАТЯГИВАНИЕ ГАЕК»

В Интернете и телеграм-каналах начался настоящий шторм — появились слухи, что в зоне спецоперации собрались «затягивать гайки». Начнут с запрета гражданских_автомобилей в войсках, потом будут изымать смартфоны и планшеты и, наконец, начнут брить бороды. Волна возмущения поднялась такой силы, что даже и.о. главы ДНР Денис Пушилин выступил с заявлением: мол, лично запрашивал комендатуру, но никаких распоряжений они пока не получали.

Но слухи становились все конкретнее, уже появились люди, «лично видевшие» распоряжения о постановке гражданских машин на армейский учет с номерами черного цвета. Каюсь, я присоединился к волне «народного гнева». Мне было непонятно следующее. На передовой реальный дефицит транспорта. У моих друзей-снайперов подход к позициям 7 километров. Столько же обратно, причем, как правило, с залеганием и пережиданием обстрелов. А ребята несут на себе трехметровую винтовку, боекомплект, воду, еду, метеостанцию, бинокли-дальномеры, тепловизоры… Все в броне и касках. Ходил с ними, знаю, как язык висит на плече. Летом снайперы скинулись и купили себе жигуленок. И что, теперь на нем будет кататься Родина, а они опять пешком? Просто у людей на передовой есть реальные опасения, что они больше не увидят купленных ими или принятых от волонтеров машин, если их возьмут на баланс части.

Дальше — запрет смартфонов на передовой. Простите, а как без них использовать, например, квадрокоптеры?

Неуставные бороды на этом фоне смотрелись уже вторично. Бороды пережить можно.

Я написал гневный пост об этом в Телеграм и тут же получил ответ от разведчика батальона «Восток» с позывным «Лис»:

«Дима, привет! Вы там погнали волну про бороды, телефоны, авто и генералов, которые прессуют по уставу «бедных солдатиков». Дим, вы не правы. Я могу все по полкам разложить. Обоснованно и без прикрас. А так получается, что права только одна сторона, которую приводят в чувство. Завтра еще буду в Донецке, потом уезжаю на передок».

«МАХНОВЦЫ» НА «ЖИГУЛЯХ»

С Лисом я познакомился еще во время штурма «Азовстали». Знаю, как воевало его разведподразделение, знаю, как он планировал безупречно-точные операции и сам в них всегда участвовал. Знаю, что он разведчик по профильному образованию, получал его еще до 2014 года, в Киеве, видел Ирак и Афганистан, но с первых дней «Русской весны» был на нашей стороне. Его мнение стоит дорого. Мы засели в одной из донецких кафешек за литром кофе с молоком. Я предложил:

— Давай начнем с машин. Я в своем «посте праведного гнева» привел пример со снайперами.

Лис согласился:

— Давай прямо с конкретного примера начну. ПВД — пункт временной дислокации в прифронтовом поселке. Стоит рота, условно 100 человек. Каждому солдату хочется съездить в магазин, к знакомой барышне, и каждый, подчеркну, не хочет покидать «зону комфорта». Сколько сейчас стоят «жигули»? А зарплата?

— Примерно 100 тысяч за старую, но еще живую машину, а зарплата — под 150 тысяч и больше.

— Ну вот и накупили тридцать «жигулей». А куда теперь ставить штатную технику и как ее маскировать, если перед ПВД теперь «парковка у супермаркета»? Второй момент — дисциплина. ПВД — это не база, где есть шлагбаум и контроль. Поэтому солдатик в любой момент садится на свою машину и едет туда, куда считает нужным. В поселке запрещена продажа алкоголя, но солдатика это теперь не пугает…

Лис тяжело вздыхает. Я тоже вздыхаю.