Священная Военная Операция: от Мариуполя до Соледара

Возвращаемся с фронта домой в расположение через поселок Кали-новка. Возле армейского грузовика с кузовом-бронекапсулой десяток местных бабушек. «Восток» и добрые люди — гуманитарщики из Донецка — привезли им еду и кое-какую одежду. С удивлением узнаю, что в Калиновке только по одной улице еще живет двести человек. Люди уже выбрали подобие поселковой администрации, она и составила списки оставшихся и выживших. Беседую сразу с двумя пенсионерками, и выясняется, что эти бабушки — крановщицы с «Азовстали»! Говорят мне, что могут, если нужно, и сейчас за кран сесть. Спрашиваю: часто ли Калиновку обстреливают? Алла Михайловна всплескивает руками:

— Так только что, перед вашим приездом! Один снаряд прилетел, сильно, очень сильно, аж землей все закидало!

По улицам бродят мужчина и женщина в униформе с надписью «Медична допомога». Врачи из Мариуполя, а живут под городом, война их тоже отрезала от больницы. Лекарств у них нет, ищут какую-то свою пропавшую родственницу. Здесь много пропало людей. Ну, как пропало? Лежат мертвые под развалинами, а разбирать их пока некому, руки до Калиновки не дошли. Село в одну улицу одним концом упирается в войну, а другим — в мир. Мир этот выглядит неказисто. Улица заканчивается взорванным мостом через Кальмиус. ВСУ взорвали, «на прощание». По бетонной приступочке, по самому краю взорванной бетонной конструкции, на наш берег перебираются две женщины и мужчина. Впереди бежит неказистая собачонка. Женщина, бледная как мел, принимает меня за ополченца и спрашивает:

— Вы не знаете, машина, которая трупы собирает, уже приходила? Я смотрю на нее непонимающе. Женщина объясняет:

— Я ходила в комендатуру в Сартану (соседний большой поселок. — Авт.), мне надо мать убитую забрать, обещали прислать машину, а когда — не сказали. Вот, жду. Придет?

20 марта 2022 года ЧТО СТАЛО С ИСТЕРЗАННЫМ НАЦИОНАЛИСТАМИ МАРИУПОЛЕМ

ОБЕРЕГИ «СЕМЬЯ» И «ДЕТИ»

Чтобы попасть на освобожденные окраины Мариуполя, мне пришлось сделать почти стокилометровый крюк по только что освобожденным территориям. Сейчас эти места, исполненные печали, безлюдные, полузаброшенные. Жизнь теплится лишь возле небольших тыловых гарнизонов и блокпостов. Иногда эти блокпосты нарядные, украшенные флагами. Но солдаты, несущие на них службу, жадно выспрашивают у нас новости, объясняя свое любопытство просто:

— Братва, поймите, ни света у нас, ни воды, ни связи, ни Интернета.

Впрочем, связь встречается кое-где, пятнами. В этих пятнах связи, как грачи на весенней пашне, кучкуются местные, побросав велосипеды, прильнув к телефонам.

Места, где отступала украинская армия, узнать немудрено — «захистники» взорвали все мосты, оставив о себе «добрую» память на долгие годы. На помощь, как всегда, пришла российская армия. У Павлополя появился понтонный мост, второй по счету. Первый, судя по искореженным конструкциям, накрыли артиллерией пару недель назад.

Через мост, навстречу нам, ползут машины с белыми тряпками на ручках дверей, с плакатиками на лобовых стеклах «Дети». Или появился новый вариант этих оберегов — «СЕМЬЯ». Половина машин просто искорежена, крыши сплющены, выбитые стекла кое-как заклеены полиэтиленовой пленкой и ее обрывки-лохмотья трепещут на ветру.

Спускаемся в распадок между живописными холмами, на дне маленькой долины стоит грузовик с буквами Z на бортах. Все лобовое стекло в дырках от пуль, но крови на сиденьях нет. Мой товарищ, воюющий с 19 лет, объясняет, что это был пулемет и пулеметчик, из-за перепада высот неправильно установил прицел и взял слишком высоко. Товарищ прав — впереди, на гребне холма, брошенные украинские позиции. «Воины света» не стали воевать в поле, в бетонных бункерах, под защитой «зубьев дракона», прячась занадолбы из свай, которые частой гребенкой расходятся к горизонту. «Воины света» предпочли отступить в город и укрыться за спинами мирных.

НАВСТРЕЧУ ИСХОДУ

Самое страшное в местах с неустоявшейся линией фронта — блуждать почти наугад, рискуя за каждым поворотом или горушкой выскочить на вражеский ПТУР или пулемет. Прикинуться местными не выйдет — вся наша машина в буквах Z, и дело до проверки документов даже не дойдет. Поэтому мы, как проклятые, останавливаемся и спрашиваем, спрашиваем дорогу. Трасса Донецк — Мариуполь, практически автострада с широченным газоном-разделителем, должна, как нам кажется, и привести нас к выезду из города. Останавливаемся у танков, притаившихся в кюветах, их стволы направлены в сторону города. Сам Мариуполь в столбах дыма. Молодой танкист с новеньким гвардейским значком на груди объясняет нам дорогу. По его словам, до стелы на въезде нам доезжать не стоит — там расстреливают и конного, и пешего, причем с обеих сторон.

— Вы дальше кафе не едьте, там наш последний блокпост. Там спросите, как в город попасть.