Священник

— Господь избавит нас, — у Моисея снова подкосились ноги. — Веди войско, Иисус. Призови израильтян к оружию и сражайся с армией Амалика, — он устало вздохнул. — Завтра я буду стоять на вершине холма с Божьим жезлом в руке.

* * *

Утром Аарон и Моисей поднялись на вершину холма, откуда было видно поле битвы. С ними пришел Ор. Моисей поднял руки, Иисус Навин и израильтяне с боевыми криками атаковали противника. Аарон смотрел, как они врезаются в ряды амаликитян, одерживая верх. Но через какое-то время перевес оказался на стороне врага. Аарон повернулся к брату, чтобы тот воззвал к Господу, и увидел, что руки Моисея опущены. Он отдыхал пару минут, а потом снова поднял руки, и израильтяне сразу же стали набираться сил и побеждать.

— Не могу долго держать их так, — Моисей бессильно опустил руки.

— Сюда! — Аарон подозвал Ора. — Помоги мне сдвинуть этот камень.

Они перекатывали и толкали камень, пока его не удалось установить на вершине холма, возвышающегося над полем сражения.

— Садись, брат мой, а мы поднимем и поддержим твои руки! — Аарон взял его за правую руку, Ор за левую, и они подняли их. Время шло. Мышцы Аарона дрожали и ныли от усталости, но его сердце было непоколебимым. Израильтяне одолевали своих врагов. К заходу солнца Иисус Навин победил и уничтожил амаликитян.

Как только Моисей немного отдохнул и к нему вернулись силы, он стал собирать камни для жертвенника.

— Он будет назван «Господь — Мое Знамя». Сегодня мы поднимали руки к престолу Господа. Амаликитяне осмелились поднять руку на престол Божий, поэтому Господь будет воевать с племенем Амалика из поколения в поколение. А мы никогда не должны забывать о том, что Бог сделал для нас!

Возвратившись в лагерь, Моисей отправился в свой шатер. Там он тщательно записывал на свитках все события этого дня, чтобы сохранить память о них и передать потом Иисусу Навину и будущим поколениям.

* * *

Когда они выступили из Рефидима и отправились в Синайскую пустыню, прибыл вестник от мадианитян. Он доложил, что им навстречу идет Иофор, тесть Моисея, с ним его жена Сепфора и оба сына — Гирсам и Елиезер.

Мариам вошла в шатер Аарона.

— Куда это так спешит Моисей? — спросила она.

— Здесь его тесть с Сепфорой и мальчиками, — ответил Аарон.

Она повесила бурдюк с водой.

— Лучше бы она осталась с мадианитянами.

— Жена принадлежит своему мужу, а дети — их отцу.

— Разве у Моисея есть время для жены, когда народ все время требует, чтобы он рассудил их? У тебя есть время для твоих сыновей?

Каждый вечер Аарон со всей своей семьей преломлял хлеб. Они вместе молились, говорили о том, что произошло за день, о Божьих благословениях. Он поднялся, не желая слушать недовольные речи Мариам и ее опасения. Ей нравилось хозяйничать в его шатре. Что ж, он оставит ее заниматься этим. Но в Божьем шатре точно есть место для всех.

Мариам бросила с раздражением:

— Эта женщина даже не говорит на нашем языке.

Аарон не стал напоминать, что сестра не помогала Сепфоре, пока они жили под одной крышей в Египте. Жена брата выучит арамейский — так же, как Моисей; и его сыновья — Гирсам и Елиезер, конечно, тоже скоро будут знать этот язык.

В шатер вошел Иисус Навин.

— Тесть Моисея принес всесожжение и жертвы Богу, — сообщил он. — Моисей сказал нам прийти со всеми старейшинами Израиля — вкушать с ними хлеб в Божьем присутствии.

Итак, теперь Иисус говорит за Моисея?

Войдя в шатер Иофора, Аарон обрадовался, увидев, что брат улыбается. Давно он не видел его таким счастливым. Сепфора не сводила глаз с Моисея, но Аарон не помнил ее такой худощавой. Гирсам и Елиезер тараторили на языке своей матери, соперничая в желании привлечь внимание отца. Они больше походили на мадианитян, чем на евреев. Теперь все изменится. Он смотрел, как брат обнимает сыновей, нежно говоря с ними.

Несмотря на дружеские отношения и привязанность, возникшую между братьями, Моисей все же был немного иностранцем. Сорок лет с египтянами и другие сорок с мадианитянами, конечно, отдалили его от Израиля. Сидя здесь, среди этих людей, Аарон чувствовал себя неловко. Хотя его брату было легко — он говорил на языке мадианитян, а потом запросто переходил на арамейский. Все его понимали.

Аарон видел разницу между ними. Он все еще мыслил как раб и смотрел на Моисея как на своего хозяина, ожидая приказаний. Он радовался за брата, который говорил с Богом, прежде чем говорить с людьми. Иногда Аарон задумывался, осознавал ли тот, как Бог со дня его появления на свет подготавливал его вести этот народ. Моисей был рожден не для того, чтобы погибнуть в Ниле. Он был спасен Богом и отдан в руки дочери фараона, чтобы вырасти свободным во дворце правителя и как следует знать врага. Моисей жил между разными мирами: из дворцов он попал в маленькие кирпичные домики бедняков, оттуда — в шатры кочевников. Он жил под покровом Самого Господа Бога, слыша Его голос, разговаривая с Ним, как, должно быть, Адам в Эдемском саду.