Священное опьянение. Языческие таинства Хмеля

«Вопрос 20. Да дети боярские и люди боярские и всякие бражники зернью играют и пропиваются. Ни службы служат, ни промышляют, и от них всякое зло чинится: крадут и разбивают и души губят. И то бы зло искоренити. И о том ответ. Благочестивому царю в царствующем граде Москве и по всем градом свою царскую заповедь учинити, чтобы дети боярские и люди боярские и всякие бражники зернью не играли и по корчмам не пили, и прочего зла не творили, и жили бы покрестьянски, и были бы довольни своими оброки».

В являющемся отчасти «восприемником» «Стоглава» Соборном уложении 1649 г. упоминаний о подобных языческих обычаях уже почти нет…

Рост производства и продажи напитков привел к распространению пьянства, и Иван IV Грозный под нажимом церкви принимает решение о запрещении продажи хмельных напитков, чтобы «не ключница водку бы делала».

Чугунную медаль «За пьянство», которую вручали пьяницам в знак общественного порицания, полагалось носить на шее (Государственный исторический музей)

Однако, как уже было сказано, для опричников и прочих служивых людей царь открывает особый дом на Балчуге, именуемый кабаком, где нередко в разгулах и попойках приближенных участвовал и сам Великий государь, «главный опричник» Всея Руси.

Доходы от кабака были внушительны, вследствие чего постоянно испытывавший нужду в деньгах царь принимает решение запретить крестьянам и посадским людям приготовлять домашнее хмельное питье и покупать напитки (в качестве «товара массового производства») только в царевых кабаках.

Иоганн Филипп Кильбургер оставил нам «Краткое известие о русской торговле, каким образом оная производилась чрез всю Руссию в 1674 году»:

«…О кабаках и ледниках. Все кабаки, винные, пивные и водочные кружала в пространном русском государстве принадлежат исключительно царю, и целовальники должны отдавать отчет приказу, называемым Большим приходом. От этого в кабаках редко находится хорошее пиво, и то продается дорого, хотя ячмень, солод и хмель дешевы. Но кабаков, как в Москве, так и в других городах и селениях, не слишком много.

Почти у всех, а особливо у крестьян, есть жидкий напиток, называемый квасом. Напиток сей, сколько мне известно, не варят, а мешают только ржаной солод с горячею водою; он всегда держится в открытой посуде, и вечером наливают в него опять столько, сколько выпито днем. Но ежели, наконец, он начнет делаться слишком жидким и слабым, то делают его снова и таким образом продолжают беспрестанно. Такой квас продается и в Москве на всех улицах.

Можно русских похвалить за то, что не токмо в кабаках, но и во всяком доме в городе есть ледники для прохлаждения напитков в летнее время. Это делается так: каждый год в марте месяце ледники набиваются льдом, после чего то место, где должно стоять питье, раскапывают надвое и льют воду, которая ночью замерзает, и место делается гладким и ровным. После чего на лед стелят солому, от чего он летом не так скоро тает, а бочки не так сильно портятся от сырости…» (Кильбургер, 1991, с. 361–362).

Собственно, с этого самого времени, когда, с одной стороны, происходит полное огосударствление производства хмельных напитков, а с другой – появляются способы надежного длительного хранения (и нарушается обычай календарного употребления) – питие как священная традиция в городских условиях (да и в большинстве сельских местностей) почти полностью утрачивает свой первоначальный смысл, превращаясь в пьянство, а доходы от налогов на алкоголь до сих пор составляют весьма существенную доходную статью государственного бюджета. Священный смысл хмельных напитков и искусство обращения с ними оказываются забыты…

О вреде пьянства

Борьба с избыточным употреблением спиртного велась не только на Руси издревле. Критически высказываются по этому поводу и античные авторы (Апулей), и средневековые хронисты. Неумеренное употребление алкоголя приводило к множеству бед.

Существенно любопытное обстоятельство: древнейшие сохранившиеся тексты, имеющие почти исключительно церковное происхождение, в общем-то, не несут резко христианских черт, за исключением минимально необходимых.

Скажем, «Слово о ХмелеКирилла, философа словенского» – древнерусские списки которого относятся к 70-м годам XV в. В нем пытливый читатель без особого труда может обнаружить характерное для древнейшего мифологического сознания отношение к Хмелю как к живому существу:

«Так говорит Хмель всякому человеку – и священникам, и князьям, и боярам, и слугам, и купцам, и богатым, и бедным, и женам также советует – не водитесь со мной, будете счастливы. Я же сильней всех плодов на земле, от корня сильного, от племени великого и многородного, мать же моя Богом создана. Ноги мои тонки, зато утроба ненасытна, руки же мои держат всю землю, а глава моя высокоумна – умом со мной никто не сравнится.