Читаем Священное опьянение. Языческие таинства Хмеля полностью

Солод (севрус. роща) обычно делают из ячменя или ржи. Мешки с зерном погружают в реку или в озеро, где они мокнут в течение двух недель; иногда их замачивают в кадках. Вымоченное зерно рассыпают на соломе на гумне, в риге или же в сарае. Там, прикрытое соломой, оно начинает в темноте прорастать. Когда ростки достигают размеров «пчелиной лапки», зерно сгребают в большую кучу и кладут на нее различный груз – гнет.

После этого зерно сушат в доме на печи или даже в печи риги. Высушенное зерно мелят (не очень тонко), иногда добавляя высушенный овес.

Восточные славяне делают с солодом три разных напитка: уже описанный солодовый квас, пиво и брагу.

Последняя иногда отличается своим составом от других напитков. Севернорусские варят брагу из овсяной муки со сравнительно небольшим количеством солода, и напиток обычно белого цвета; поэтому его называют белая брага, бражка. Бражку часто пьют горячей, так как от холодной не так быстро хмелеют. Украинцы варят брагу из ячменного солода; ячменный солод ошпаривают кипятком, затем оставляют на 8 часов солодиться, разводят холодной водой и процеживают через сито. Кое-где брагой называют также обыкновенное пиво без хмеля.

В общем, три этих солодовых напитка отличаются друг от друга только более или менее сложным способом приготовления».

Точно так же и искусство варения медов, невзирая на ограничения и запреты, все же не кануло в безвестие. В поваренных книгах, например, XIX в. их приведено немало, что заставляет усомниться в полном исчезновении обычая медоварения в повседневном быту. Естественно, они становятся мирскими напитками, причем довольно редкими, но это уже другой вопрос.

Вот краткое описание процесса варки.

Он носил название «медостав». Так же именовали и людей, которые им занимались.

Сначала соты разводили теплой водой и процеживали для удаления остатков воска. В процеженную смесь добавляли хмель (полведра на пуд меда) и медленно упаривали (то есть доводили до кипения, но не кипятили) так, чтобы ушла половина влаги. Остаток переливали в медную посуду, остужали и бросали ржаной хлеб, смазанный патокой и дрожжами.

Здесь следует пояснить одну тонкость.

Большая советская энциклопедия указывает, что «патока – сахаристый продукт, получаемый осахариванием (гидролизом) крахмала (главным образом картофельного и маисового), разбавленными кислотами или ферментами с последующим фильтрованием и увариванием сиропа. П. – смесь растворенных в воде глюкозы, олигосахаров и декстринов (содержание сухих веществ около 80 %). Чистая П. почти прозрачна и бесцветна. П. обладает способностью повышать растворимость сахарозы – задерживать ее кристаллизацию, что обусловливает широкое применение ее в кондитерской промышленности, например при производстве карамели; в консервной промышленности – для приготовления варенья и джемов (с целью придания сиропу большей вязкости), а также для улучшения вкусовых качеств; в хлебопечении – для производства некоторых сортов хлеба, в том числе „орловского“».

Однако в словаре В.И. Даля патока «ж. полужидкость, отекающая с чего; медовая слеза или самотек, мед нетопленый, чистый, сам стекающий с сотов».

Осмелимся предположить, что именно медовую патоку, то есть незагустевший мед, а не «продукт осахаривания крахмала», и использовали для приготовления питейных медов.

В любом случае начавшую бродить смесь сливали в бочки, которые плотно укупоривали и спускали в ледник. В леднике мед выстаивался, иногда годами. Известно, что в меды добавляли пряности, ягодные соки, взвары…

«Великолепный и очень вкусный мед они варят из малины, ежевики, вишен и др. Малинный мед казался нам приятнее всех других по своему запаху и вкусу. Меня учили варить его следующим образом. Прежде всего спелая малина кладется в бочку, на нее наливают воды и оставляют в таком состоянии день или два, пока вкус и краска не перейдут с малины на воду, затем эту воду сливают с малины и примешивают к ней чистого, или отделенного от воска, пчелиного меду, считая на кувшин пчелиного меду 2 или 3 кувшина воды, смотря по тону, предпочитают ли сладкий или крепкий мед. Затем бросают сюда кусочек пожаренного хлеба, на который намазано нежных и верхних дрожжей, когда начнется брожение, хлеб вынимается, чтобы мед не получил его вкуса, а затем дают бродить еще 4 или 5 дней. Некоторые, желая придать меду вкус и запах пряностей, вешают в бочку завернутые в лоскутах материи гвоздику, кардамон и корицу» (Олеарий).

Оставлять мед в теплом месте дольше недели-полутора не стоит. Его следует сцедить, отделив от дрожжей сколь возможно тщательнее, а уже потом он «дойдет» сам.

Мед могли залить в осмоленные бочонки и закопать в землю. Такой ставленный мед получался особенно крепким.

Перейти на страницу:

Все книги серии Языческая Русь

Священное опьянение. Языческие таинства Хмеля
Священное опьянение. Языческие таинства Хмеля

«Руси веселье пити. Не можем без того быти!» – если верить легендам, именно этот довод предопределил выбор князя Владимира в пользу христианства, которое в отличие от ислама не запрещало употребление хмельных напитков. Однако стоит ли сводить поворотный момент русской судьбы к историческому анекдоту? Ведь в славянской традиции священное опьянение не имело ничего общего с бытовым пьянством – это был сакральный ритуал, священнодействие, допустимое лишь в праздники и на поминках, но жестко ограниченное в обыденной жизни. Будучи даром богов – сродни небесному огню, живой и мертвой воде русских сказок, – «царь яр-буен Хмель» возвышал человека вровень с Бессмертными, приобщал к высшим истинам, открывал врата в иной мир, дабы узреть сокровенное и запретное. Не случайно Церковь осуждала «бражничество» («Пьяницы да не наследуют Царства Небесного»), подозревая в нем не просто способ «напиться и забыться», а жертвоприношение исконным богам…Прослеживая корни этого обряда от древних арьев, эллинов и скифов до германцев и славян, новая книга ведущих историков Языческой Руси не только реконструирует один из ключевых русских мифов, но и восстанавливает ритуалы священного опьянения и подлинные рецепты хмельных напитков наших предков.

Дмитрий Анатольевич Гаврилов , Станислав Эдуардович Ермаков

Культурология / История / Религиоведение / Образование и наука
Никакого «Ига» не было! Интеллектуальная диверсия Запада
Никакого «Ига» не было! Интеллектуальная диверсия Запада

Эта сенсационная книга переворачивает прежние представления об истории, опровергая один из самых лживых и зловещих мифов, ставший козырной картой всех ненавистников России и русского народа, – миф о «татаро-монгольском Иге». Это исследование убедительно доказывает, что химера «монгольского завоевания Руси» является пропагандистской фальшивкой, интеллекуальной диверсией западных спецслужб (в первую очередь британских), пытающихся любым способом «протащить» мыслишку о «государственной несостоятельности» России и «врожденном русском рабстве». Проанализировав этот черный миф с привлечением новейших данных археологических, статистических, лингвистических, генетических экспертиз, автор приходит к выводу, что ни в генотипе, ни в языке, ни в фольклоре, ни в материальной культуре русской нации нет ни малейших следов вражеского завоевания и 300-летней зависимости Руси от инородцев, – а значит, никакого «Ига» не было!

Михаил Михайлович Сарбучев , Михаил Сарбучев

Публицистика / Документальное
7 тайн Древней Руси. Детектив Временных лет
7 тайн Древней Руси. Детектив Временных лет

Начальная русская летопись «Повесть Временных лет», сочинявшаяся через два столетия после рождения Руси, не могла быть беспристрастной – многое искажалось в угоду князьям-заказчикам, еще больше замалчивалось, поэтому в нашей древней истории зияют «черные дыры» и «белые пятна», вопросов куда больше, чем ответов, а историческое расследование превращается в захватывающий детектив. Чья кровь текла в жилах легендарного Рюрика и существовал ли он вообще? За что мстил «неразумным хазарам» Вещий Олег, прибивал ли он щит ко вратам Царьграда и от чего «принял смерть»? Как на самом деле пал князь Игорь и что за тайны хранила княгиня Ольга? Почему грандиозной победе Святослава над Хазарией в летописи уделена лишь пара строк и стоит ли верить официальной версии его смерти? По чьей вине мы так мало знаем об исконной языческой вере наших предков, был ли Святым князь Владимир и чем стало Крещение Руси – благословением или проклятием? «Раскрытию этих тайн русской истории посвящена наша книга, каждая глава которой представляет своеобразное детективное расследование. Как и в настоящем детективе, у нас будут свои подозреваемые и свидетели, защитники и обвинители, улики и доказательства…»

Михаил Авенирович Савинов

История / Образование и наука

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология