Священное Писание Ветхого Завета. Часть 1.

Далее история повествует нам о некоторых сыновьях Иакова. Мы уже рассматривали историю Иуды и Фамари. Была история избиения сихемлян Симеоном и Левием. Но центральной фигурой повествования является предпоследний сын Иакова — Иосиф, в котором тоже ярчайшим образом проявляются грядущие черты служения Спасителя. Так, мы видим, что Иосиф за свою чистоту, за свою избранность ненавидим братьями, как и Господь Иисус Христос был ненавидим начальниками Иудейскими за Своё превосходство над ними. Эта нелюбовь выливается в желание его убить и, в конце концов, проявляется в деянии фактически равном убийству — в продаже его купцам. Сумма, за которую он продан — 20 серебренников — как бы нарочито несколько меньше той, за которую был продан Спаситель. И очень характерно имя брата, который придумал совершить эту сделку: Иуда. Затем — безвинное оклеветание его в Египте, заключение, тюрьма, и, наконец, оправдание и вознесение во славе до второго места во всём Египте. И через это — спасение Египта, и прощение, и спасение своих братьев, — причём спасение, которое доставляется им посредством дарования хлеба. Так же и Господь Иисус Христос по воскресении Своем прощает Своих распинателей, даёт им возможность спастись, подавая им в снедь Хлеб таинственный в таинстве Евхаристии. И даже само имя, которое даётся фараоном Иосифу в Египте Цафнаф-панеах (Быт. 41:45) — Спаситель мира — говорит само за себя.

Момент, который вызывает затруднения, и я на нём остановлюсь, хотя, на мой взгляд, это очень просто: для чего Иосиф устраивает это испытание с чашей, подложенной в мешок Вениамина? Иосиф открывается братьям только после того, как старшие братья готовы пожертвовать собой, остаться здесь в Египте вместо Вениамина. Когда они говорят: «мы наказываемся за грех против нашего брата; <…> за то и постигло нас горе сие» (Быт. 42:21), — то есть, когда в них открывается покаяние, когда в них открывается способность к самоотвержению — преодолению собственного эгоизма, — тогда только им открывается Иосиф. Опять это можно соотнести с тем, что Христос открывается душе человеческой, когда в ней есть покаяние, когда в ней есть преодоление своей самости, отступление от своей гордыни. Готовность принять спасение, идя путём жертвенной любви.

История книги Бытия кончается тем, что к Иосифу в Египет переселяется Иаков со всем семейством, и они приняты там благосклонно: получают себе в пользование некую землю к востоку от Нила и живут там мирно и счастливо. Кончается все смертью Иакова и погребением его там же, где и его предки, то есть в Ханаане и смертью Иосифа, которого погребли в Египте, но с заповедью отвезти и погрести его там, где погребены его предки, в Ханаане. В этом содержится пророчество о выходе израильтян из земли египетской в последующие времена.

Можно предположить, что переселение в Египет совпало со временем правления в Египте неегипетских династий. Вы, наверное, помните, что было нашествие гиксов, когда власть в Египте на время оказалась в руках чужестранцев. Это единственный период истории Египта, в который можно себе предположить такое явление, когда приходит некое чужеземное племя, которое так благосклонно принимается, и фараон даже просит Иакова его благословить. Учитывая традицию Египта не считать иноплеменников за полноценных людей, по-видимому, следует привязать это переселение ко времени неегипетских династий. Соответственно мы имеем возможность уточнить хронологию ветхозаветной истории, здесь уже что-то можем говорить о датировках этого переселения.

Благословения, данные патриархом Иаковом своим сыновьям

Прежде своей кончины Иаков преподал детям благословение. Первым он призвал Иосифа и дал ему благословение двойное. Он благословляет и усыновляет его сыновей: Ефрема и Манассию, причём делает это тоже символическим образом, поскольку, подведённые к отцу таким образом, чтобы правая рука легла на старшего, а левая на младшего, они благословляются наоборот: Иаков крестообразно возлагает на них руки, выделяя, тем самым, младшего и давая ему большее благословение, выделяя Ефрема по сравнению с Манассией. И вот это крестообразное возложение рук неоднократно вспоминается в нашей с вами церковной гимнографии как прообраз спасительного Креста.