Священное ремесло. Философские портреты

Ленин читает Науку Логики с восхищением, когда находит в ней диалектику вещей (явлений, мира, природы), гениально угаданную в диалектике понятий, и со слепящей яростью, когда наталкивается на все идеалистические и религиозные экскурсы Гегеля. Но не прячется ли в этой ярости тот самый хитрый, лукавый дух, что то и дело клятвенно взывая к своему основному вопросу, на самом деле ревниво стережет собственную анонимность, или, как бы мы сказали по-гегелевски, свою «снятость»? У Ленина растворяется абстракция идеального Субъекта, исчезает гипостазированное Понятие, охватывающее собой объективные процессы в мире и субъективное человеческое мышление о них, оно прячется в нем ради захвата безмерной (сначала «научной, умозрительной, затем реальной, кровавой) власти над миром, осуществляемой неузнанно и безлико. Материалистическое прочтение Гегеля есть систематическое устранение субъекта (в самом Гегеле еще очень различимое), идеальным образом преодолевающего в себе осознанную объективность, т. е. инаковость мира, отождествляя его с самим собой.

В ленинской системе это отождествление не достигается с помощью диалектической логики, оно уже изначально и несомненно дано, коль скоро всеобъемлющий объект-мир существует как бы совсем без человеческого субъекта, его познающего, ибо суть этого познания сводится к созданию лишь субъективного отпечатка (отражения) в человеческой голове, материально включенной в этот мир, т. е. к воспроизведению одним более сложным фрагментом мира более простого его фрагмента. Именно поэтому логическое тождество субъекта и объекта отрицается диалектическим материализмом, что оно присутствует в нем априори, в виде гносеологического упразднения субъекта в Абсолютном Субъекте Истинного (Классового, Пролетарского, Партийного, Верно-понявшего-марксизм-и-потому-всесильного) Сознания. Философия Ленина, коль скоро она существует, представляет собой самопознание мира, которое, в отличие от гегелевского, совершается самим миром, наконец осознавшем себя в революционной партии рабочего класса, без идеалистического я, привносящего в это познание свои собственные буржуазные галлюцинации и всякую «этическую отсебятину».

Система Абсолютного Субъекта

Тот же процесс, который происходил на умозрительном уровне теории познания, самым грубым и жестким образом пролагает дорогу в действительности. Знание как действующая сила истории изменяет ее и становится основой идеологического государства. Субъект познания настолько отождествляет себя с историческим процессом, что уже не замечает своего насилия над ней, создавая при этом вездесущий и всепроникающий аппарат такого насилия. Насилием познают, строят, ведут от победы к победе; насилие совпадает с самим мировым процессом. Оно осуществляется всегда, независимо от того, работает ли в данный момент или отдыхает гильотина. Ленин едва ли был способен искренне признать лично себя диктатором или насильником, ибо воспринимал себя как воплощенную волю самой Революции. Он – Разум истории, которая силой имманентных законов своего развития должна заменить отжившую общественно-экономическую формацию на другую, социалистическую, прогрессивную. Он – сама идея и сила такой замены, которая происходит благодаря объективному, строго научно марксистскому отражению исторического процесса в его ленинском мозгу. Подобно тому, как ленинский разум материалистический, спонтанно следуя гегелевскому, считал отражение в себе материального развития вещей диалектикой, логикой и теорией познания, взятых вместе, так ленинский разум исторический полагал свою практику, слитую с партией, с волей самого мирового развития. Насилие становится даже не повивальной бабкой истории, а самой историей; оно не помогает родиться чему-то новому, но само есть результат родов.