Священное воинство

В начале 1192 г. король Ричард получил несколько писем от своего канцлера Лонгчэмпа. Тот предупреждал короля, что принц Джон требует от баронов клятв верности, сообщал о поведении вернувшегося домой короля Франции и советовал своему государю оставить Святую землю и возвращаться домой «со скоростью быстрого ветра», если он хочет сохранить власть. Король мог бы и проигнорировать сведения из столь ненадежного источника, но он получил много писем и от людей, гораздо больше заслуживающих доверия, чем Лонгчэмп. По своему существу все эти сообщения говорили об одном и том же и выглядели особенно тревожно, поскольку относились к событиям двухмесячной давности. Кто мог знать, что там еще произошло с тех пор!

Действительно, Филипп Август, что называется, не терял времени даром. 20 января 1192 г. он появился у стен стратегического нормандского замка Жизор (некогда он был традиционным местом встречи английского и французского королей). Там он предъявил ультиматум сенешалю Нормандии Вильгельму Гуго с требованием освободить принцессу Алису из заточения в Руане. Дело было не в братских чувствах. Филипп решил снова использовать эту женщину, которую уже не раз использовали до того. Эмиссары французского короля тайно прибыли в Англию, чтобы ознакомить принца Джона с дьявольским планом своего господина. Он предлагал Джону явиться с войском во Францию, жениться на Алисе и получить все те земли, которые должны были составить ее приданое. То обстоятельство, что принц Джон уже был женат, и ему, и Филиппу Августу казалось пустяком, который легко преодолеть.

Прибыв к замку Жизор, Филипп продемонстрировал некий документ — якобы официальное соглашение между ним и Ричардом, заключенное на Сицилии. В нем говорилось, что Ричард будто бы обещал вернуть Алису вместе с ее владениями. Разумеется, это была фальшивка — ни о чем подобном Ричард на Сицилии не объявлял, и это все знали. Однако Вильгельм Гуго продолжал переговоры, чтобы выиграть время и узнать правду от высших властей.

И тут вмешалась Элеонора, неутомимая и по-прежнему властная семидесятилетняя королева-мать. Ее шпионы уже донесли ей о вероломном сговоре Капетинга и принца Джона. Нормандский вопрос было сравнительно легко разрешить, а главные трудности были связаны с ее младшим сыном. Сенешалю Элеонора отправила короткое указание: передать его величеству Филиппу Августу, что его документ — явная подделка и что он, сенешаль, никогда не получал от своего короля приказов передавать Франции какие-то земли или лиц, а требовать этого — значит нарушить священное перемирие. Вскоре Филиппу пришлось вернуться в Париж ни с чем. Королева же поспешила в Англию, чтобы разобраться со своим «непослушным» сыном Джоном. Как писал английский хронист Ричард Девайз, «ей любой ценой хотелось поддержать мир между ее младшими сыновьями, хотя бы для того, чтобы она могла скончаться при более благоприятных обстоятельствах, чем их отец».

Королева Элеонора прибыла в Портсмут 11 февраля и была поражена, узнав, что Джон комплектует военный флот в Саутгемптоне. Поражена она была не только этим. По дороге в ее резиденцию в Или простые люди в деревнях и городках выходили на улицы, и те, кому удавалось пробиться к королеве, со слезами на глазах жаловались ей, рассказывая о хаосе и раздорах в стране. В отсутствие законного короля его младший брат плел интриги, в рядах духовенства начались разногласия, некоторые епископы были лишены сана, а иные пытались играть роль военачальников, по стране рыскали солдаты, поддерживавшие разных хозяев, и даже нельзя было достойно похоронить умерших. Англия находилась на грани развала.

Возмущенная Элеонора побывала в Оксфорде, Виндзоре, Лондоне и Винчестере и повсюду, уговорами и угрозами, добивалась, чтобы знать лишила Джона всякой поддержки, требовавшейся ему при наборе флота и войска. Сыну же королева отправила ясное письмо: вторжение во Францию для него будет означать потерю всех его английских владений. Джон неохотно пошел на временное отступление. После этого Элеонора попыталась примирить враждующие стороны и установить гражданский мир в стране. Силой и хитростью ей удалось на время смирить многих, в том числе ее пасынка Джеффри, могущественного архиепископа Йоркского, изгоя церкви Хуго Дерхема, и даже прохвоста Лонгчэмпа, который сидел во Франции и мечтал снова вернуться в Англию в качестве канцлера. Она достигла частичного успеха, потратив много сил, и, не видя других возможностей помочь делу, перед Великим постом написала письмо королю Ричарду.

Элеонора писала, что для него наступило время покинуть Палестину и вернуться в свое королевство, если он хочет продолжать им владеть. К ее голосу Ричард не мог не прислушаться. Но это письмо он получил лишь летом 1192 г. и к этому времени уже принял собственное решение.

2. Простак или мудрец?