Священное воинство

В это время к султану прибыл посол от византийского императора с интересными предложениями. Прежде всего он предлагал купить Истинный Крест за двести тысяч золотых слитков. Это были огромные деньги, которые могли очень пригодиться Саладину для военных нужд. Затем посол попросил Саладина передать храм Гроба Господня православному духовенству. Это означало бы, что Рим утратил власть над главной церковью христиан, что также было бы полезно для целей султана. Наконец, посол просил Саладина помочь организовать военную экспедицию на Кипр, чтобы вырвать этот остров из-под власти крестоносцев и вернуть его к естественному союзу с Византией, частью которой он традиционно был. Несмотря на привлекательность этих предложений, Саладин все же не принял их. Зато теперь он понял, что недооценивал значение Истинного Креста.

Между тем король Ричард досадовал, что ему приходится зря терять время. Наступила середина мая, а он так и не принял определенного решения. Набег на Дарум показал, что это важная стратегическая крепость, которая пока достаточно уязвима. Взять этот южный аванпост противника, пусть и во время переговоров, значило бы укрепить позиции короля в Палестине.

Французы и на этот раз отказались принять участие в новой авантюре, и Ричард решил атаковать Дарум в одиночку. Так как нужно было охранять Аскалон и другие захваченные районы, король не мог взять с собой большое количество воинов и отправился в поход с двумя сотнями людей из своих владений, по большей части из Нормандии и Пуату. Однако взять Дарум было не так уж легко. Эта крепость имела семнадцать башен, высокие стены, широкие рвы и хороший гарнизон во главе с опытным командиром Алемом ад-Дин Кайсаром.

17 мая отряд Ричарда прибыл под стены этого укрепления. Король спешился и стал помогать своим людям перетаскивать тяжелые осадные машины от берега моря к стенам города. Его талант стратега проявился с самого начала осады. Он сконцентрировал своих людей и сосредоточил катапульты напротив главной крепостной башни. Король велел непрестанно обстреливать из баллист территорию крепости, а его саперы тут же начали делать подкоп. Бомбардировка продолжалась три дня, пока не были разрушены главные ворота. Тогда появилась депутация из трех арабских командиров с белым флагом, которые предлагали сдать город под гарантии их безопасности, безопасности их семей и сохранности имущества. Ричард не принял этого предложения. Капитуляцию, заявил он, можно принять когда угодно, но только не накануне полного поражения, которое и так близко. Через несколько часов после этого была обрушена главная башня, и на стенах крепости появились флаги крестоносцев — англичан, генуэзцев и пизанцев, участвовавших в походе. Дальнейшее сопротивление было бессмысленно.

Защитники города, прежде чем вернуться в свои дома, перерезали сухожилия лошадям, чтобы они не достались врагу.

Через день после взятия города появился отряд французов во главе с самим Генрихом Шампанским. Ричард понимал, что в истории победителем останется именно он, и только посмеивался над союзниками, пришедшими, по сути, лишь праздновать победу. Он был в благодушном настроении, тем более что наступил большой праздник — Троица. Триста мусульманских пленников, обращенных в рабство, Ричард подарил своему племяннику как новую компенсацию за его власть над беспокойным королевством. После этого оба короля отправились на север, мимо «Замка Фиговой Рощи», из которого за день до того поспешно ушли около тысячи мусульман. Им обоим предстояло принять окончательное решение.

Пока они ехали на север через Ибелинские равнины, мимо Хеврона, где родилась святая Анна, эйфория, вызванная взятием Дарума, рассеялась, словно дорожная пыль. По пути Ричард получил новые скверные известия с родины и был погружен в мрачные размышления. Казалось, все бароны Англии сейчас были уверены, что их король проводит в Святой земле последние дни.

Между тем его рыцари и их товарищи по оружию были полны решимости идти на Иерусалим независимо от того, останется король или уедет домой. В этом отношении были едины англичане и французы, нормандцы и жители Пуату, генуэзцы и пизанцы. Никогда за время Третьего Крестового похода не было подобного единодушия. Палестинские бароны собрали собственный совет и приняли решение продолжать поход.

Подобное решение не могло не вызвать в войске крестоносцев энтузиазма: солдаты пели и плясали, как на большом празднике. Но этот подъем духа, похоже, поверг короля Ричарда в еще более мрачное настроение. Одолеваемый внутренними противоречиями, он так и не принял окончательного решения. Словно в наказание за такое поведение короля, его войско внезапно поразило нашествие жуков-прыгунов. Мириады этих насекомых кусали людей в лицо и руки, пока те не стали похожими на прокаженных.

4 июня вернувшееся из похода войско соединилось в Аскалоне с главными силами крестоносцев. На другой день Ричард бесцельно бродил по саду в окрестностях этого города и случайно встретил скромного войскового священника из Пуатье, который печально смотрел на короля, роняя слезы.