Священные камни Европы

Взять хотя бы рыцарскую верность слову. В мире, где все обманывают всех, невозможно просто собраться, договориться и сделать так, чтобы с завтрашнего дня уже никто не обманывал никого. На формирование представлений о том, что слово чести дороже золота и крепче стали уходят века. И если мы отмотаем ситуацию на века назад, то вдруг увидим, что «слово чести» было просто необходимым условием выживания посреди всеобщего хаоса. В условиях государства обманщика карает государство, олицетворяющее собой общий для всех закон. А если нет закона и нет государства? Если воля человека с мечом и есть закон? В таких условиях мир не может существовать вообще, потому что воля, то есть закон, может меняться каждый день. Для того, чтобы придать миру хотя бы относительную стабильность, надо придать слову человека с мечом большой вес. Сила однажды произнесенного слова должна стать такова, чтобы её не мог преодолеть тот, кто это слово произнес. В любой корпорации, не имеющей возможности опираться на силу государства, удельный вес произнесенного слова становится очень высок. Такой корпорации не на что опереться, кроме нерушимости данного обещания, и любого, кто не держит слова, она карает изгнанием из своих рядов.

И представление о том, что рыцарь должен быть защитником слабых – это не из книжек, не из нашептываний прекраснодушных гуманистов, это даже не влияние Церкви. Это продиктовано неумолимыми условиями выживания, это требование крайней жизненной необходимости. В нашем мире – каждый сам за себя, а государство – за всех, оно и призвано защищать слабых, опираясь на общий для всех закон. Но когда закона нет, а есть только право сильного, либо сильные будут защищать слабых, либо все перережут всех за пару лет. Отсюда требование крайней насущной необходимости: человек с мечом должен защищать человека без меча.

Рыцарский кодекс чести -это не выдумка поэтов, это заменитель уголовного кодекса. Нет писаного закона – должен действовать неписанный, иначе все дружно накрываются медным тазом. Не бывает прав без обязанностей, не бывает власти без ответственности. Не потому что это хорошо, а потому что иначе – ни как. Когда нет специальных сил правопорядка, каждый человек с мечом не просто обязан, а вынужден защищать «вдов и сирот». Он может делать это плохо, но вовсе этого не делать не может. Конечно, в том мире полно было скверных рыцарей, осуществлявших насилие исключительно в личных интересах (как и сейчас полно таких ментов и копов), но вся корпорация не могла бы отказаться от своей социальной ответственности уже хотя бы из соображений самосохранения – в полном хаосе не выжил бы никто.

Таково, на мой взгляд, происхождение «рыцарской чести». Свод правил поведения, первоначально осознанных, как требование насущной необходимости, постепенно становится главной ценностью корпорации. За полтысячи лет эти правила растворяются в рыцарской крови. И тогда (только тогда!) рождается рыцарство. Честь становится уже не просто личной добродетелью, но моральной ценностью рода. Каждое поколение должно хранить и приумножать это коллективное достояние. Славное поведение предков морально принуждает следовать поданным примерам. Таков итог этого чрезвычайно сложного и длительного процесса.

В 1098 году Гийом Рыжий, взяв в плен множество рыцарей из Пуату и Ле-Мана, обращался с ними уважительно, велел развязать им руки, чтобы они могли достойно поесть. Его подчиненные высказали сомнение в разумности такого послабления, он им резко возразил: «От меня далека мысль, что истинно доблестный рыцарь может нарушить данное слово. Если бы он такое сделал, то стал бы навсегда презренным существом, поставленным вне закона».

В XIIвеке европейская аристократия имела уже достаточно интеллектуальных сил для того, чтобы четко сформулировать интуиции минувших веков. Джон Солсбери пишет: «Обязанность рыцарства состоит в том, чтобы оберегать Церковь, карать вероломство, охранять слабых от несправедливости, обеспечивать мир в стране и проливать кровь свою за братьев своих…» И это не благое пожелание, а отражение реальности. Рыцарство не могло не играть эту роль.

Итак, рыцарство родилось из ментальности франков, а так же особенностей общественного бытия и характера власти в V-XIвеках. Но! Параллельно с процессом осознания вождями франков своей роли в этом мире, шел ещё один процесс: воцерковление Европы. Эти два процесса совпадают по времени, они тесно переплетаются, они не отделимы один от другого. Рыцарство родилось из переплетения этих процессов, слившихся в один.