Священные камни Европы

То что писал аббат – от слова и до слова – правда. И если правда ну хоть в какой-то мере нам интересна, мы не можем игнорировать бесспорные факты. Наполеон по праву заслужил звание великого победителя революции, он положил предел революционному безумию, он спас возлюбленную Францию от революционеров, и этой чести у него ни кто и ни когда не отнимет. Правда, это не пошло Франции на пользу, в течение XIX века там совершилась еще целая череда революций. Видимо, революционное безумие уже было у французов в крови, и гений императора не мог этому воспрепятствовать. Но была ли кровь самого императора совершенно чиста от этой заразы? Не брезговал же он сражаться под революционным триколором. У него не было другого выхода? Но хотел ли он этого выхода?

Мы привели, казалось бы, достаточное количество фактов, подтверждающих "контрреволюционность" Наполеона. Но вот сам он, после покушения на него, сказал: "Эти люди хотели убить революцию в моем лице. Я – это французская революция". Он ни когда и ни чего не говорил "ради красного словца", и это его суждение, не извольте сомневаться – продуманное, концептуальное. Великий победитель революции вдруг объявляет себя персонификацией той самой революции. Мы не можем это проигнорировать. С этим надо разобраться.

И вот тут вспоминаются потрясающие строки великого русского поэта-мыслителя Федора Тютчева:

Сын Революции, ты с матерью ужасной

Отважно в бой вступил и изнемог в борьбе…

Не одолел ее твой гений самовластный!..

Бой невозможный, труд напрасный!..

Ты всю ее носил в самом себе.

Глубина этой мысли воистину потрясает. Тут – все. И то, что Наполеон был сыном революции по факту. И признание его подвига – он отважно вступил в бой с революцией. И трагическая безнадежность этой борьбы – он так и не перестал быть сыном революции, она была у него в крови.

А что мы хотели? Кажется, уже после казни Робеспьера было сказано: "Революция пожирает своих детей". Но и сама революция бывает пожираема исключительно только своими детьми, потому что больше не кому. А в наше время кто еще мог свергнуть коммунистическую диктатуру, кроме высших коммунистических сановников, которые и сами были насквозь пропитаны коммунистическим ядом? Это и определяет трагичность нашей эпохи. Так же было с Наполеоном. Он обезглавил дракона революции и… приставил ему свою голову. Он делал то, что мог в своей праведной борьбе с распространением революционного яда, но он и сам был отравлен этим ядом.

В своем прозаическом трактате Федор Иванович писал о Наполеоне: "Это кентавр, полуреволюция – полу<монархия>, но нутром своим он тяготел к революции. История его помазания на царство – это символ всей его истории. Он хотел в своем лице миропомазать революцию. Это-то и превратило его в исполненную серьезности пародию…"

Мысль Тютчева – бесспорно глубокая, от такой просто так не отмахнешься. Но кажется тут что-то у Федора Ивановича не так. Деяния Наполеона не воспринимаются, как пародия, тем более "исполненная серьезности" то есть уж совсем смешная. И когда переносишься душой на коронацию императора в Собор Парижской Богоматери не возникает ощущения попытки "миропомазать революцию", а потому от умных слов Тютчева странным образом веет фальшью.

Чтобы понять, в чем тут дело, надо разобраться, что же такое революция, а то мы слишком легко произносим это слово, но знаем ли мы в чем суть понятия, которое за ним скрывается? Что в революции является самым главным, сущностным, смыслообразующим? На этот вопрос нам ответит опять же Тютчев:

"Революция, если рассматривать ее с точки зрения самого существенного, самого элементарного ее принципа – чистейший продукт, последнее слово, высшее выражение того, что вот уже три века принято называть цивилизацией Запада. Это мысль современная со времени разрыва ее с Церковью. Мысль эта такова: человек в конечном счете зависит только от себя самого… Всякая власть исходит от человека, все, провозглашающее себя выше человека – либо иллюзия, либо обман. Словом, апофеоз человеческого "я" в самом буквальном смысле слова… Революция является логическим следствием и окончательным итогом современной цивилизации, которую антихристианский рационализм отвоевал у Римской Церкви… Первая французская революция именно тем и памятна во всемирной истории, что ей так сказать принадлежит почин в деле достижения противохристианской идеей правительственной власти…"