Священные камни и языческие храмы славян. Опыт эпиграфического исследования

Одно отличие кажется несомненным и вполне проверяемым: наличие слова ЛИКЪ, которое обязательно было начертано руницей (что говорит о его очень древнем происхождении и традиционном написании)и часто представляло собой лигатуру слоговых знаков ЛИ и КЪ. Из этого можно сделать вывод о том, что возведение камня в достоинство лика представляло прерогативу жрецов, и только они имели право на такое решение. Из этого следует, что если обычные валуны, сделавшись объектом религиозного почитания и получив надписи, еще могли считаться в своем отдаленном прошлом продуктом непосредственного почитания, то лики с самого начала воплощали в себя то или иное славянское божество, относящееся либо к пантеону храма Макоши, либо к пантону храма Мары. Других ликов найдено не было. Иными словами, лики богов однозначно свидетельствуют о том, что славяне-язычники поклонялись не камням, а воплощенным в них божествам. Однако именно наличие надписей никак не фиксируется современной археологией.

Чудинов Валерий.

"Священные камни и языческие храмы славян. (Опыт эпиграфического исследования)"

Все другие отличия представляются менее существенными, но по их совокупности жрецы приходили к выводу о возможности возведения камня в достоинство лика. Прежде всего — это энергетика камня. На сегодня наличие более тонких полей, чем известно физике (то есть электромагнитного, сильного, слабого и гравитационного), к большому сожалению не регистрируется известными физическими приборами и пока фиксируется только экстрасенсами, к которым отношение науки, мягко говоря, весьма скептическое. Поэтому данный параметр, очень важный для славянского язычества, пока находится вне зоны компетенции науки и потому не может быть сравнительно и доказательно проанализирован. Очень ненадежным косвенным признаком наличия большой энергетики камня служат связанные с ним современные вторичные культы и легенды. Другой параметр — нахождение в храме, расположение и ранг которого тесно связаны с назначением и расположением всего святилища; а они имели очень большой разброс, начиная от весьма скромного походного воинского и кончая самыми знаменитыми жреческими, резиденциями царь-жреца. Этот параметр пока может быть определен тоже весьма опосредованно, ибо археология выявляет лишь размеры святилища и его расположение, но не положение в языческой “табели о рангах”, которая нам не известна. Наконец, в более поздний период камням стали придавать некоторое сходство с человеческим телом или человеческой головой, но степень этого сходства никак не была связана с достоинством камня. Поэтому рассуждения Б.А. Рыбакова о том, что нижний ярус богов Збручского лика связан с “поддержанием Земли” не соответствует действительности — там боги олицетворяли мастерские соответствующих храмов, и именно мастерские “поддерживали” в материальном смысле существование славянской религии. Так что этот единственный хорошо просматриваемый параметр ликов играл на самом деле второстепенную роль и скорее вводил археологов в заблуждение, чем являлся надежным критерием. Таким образом, получется, что нынешняя археологическая наука к серьезному анализу культовых камней пока по большому счету не готова.