Священные монстры (портреты)

Маркиз Куинсберри выполнил в судьбе Уальда ту же роль, что и прокурорша Монтроя, его теща и мать его жены Рене-Пелажи мадам де Монтрой в судьбе маркиза де Сада. В конце концов, это он - маркиз Куинсберри - засадил Уальда в тюрьму, исковеркал ему судьбу и одним махом вознес в святцы современного мирового искусства. После множества перипетий, Уальда судили как растлителя лорда Дугласа. На суде вскрылись всяческие позорные подробности, как например, свидетельства служанки загородного отеля, где Уальд и Дуглас останавливались. Служанка заявила, что простыня в их номере носила на себе пятна экскрементов. И может быть именно это свидетельство привело Уальда в тюрьму.

Как чуть ранее Достоевский, Уальд в цепях был заключен в Reading prison (в Ридингскую тюрьму), где провел в заключении два года. Здесь он написал прочувствованную балладу "Ballad of Reading goal" о судьбе офицера убившего возлюбленную и казненного. Баллада мрачная, ее дисциплинирует нечто вроде припева: "Любимых все убивают. Те кто слабее - трусостью, изменой, те кто сильнее - кинжалом и шпагой". Начинается она сценой казни:

"He didn't wear his scarlet cap

'cause blood and wine are red..."

Свою тюрьму Уальд перенес тяжело. Ему, выросшему в роскоши среди картин, книг, красивых вещей, было, разумеется, страшновато окунуться в мир удручающего насилия. Это позднейшие страдальца, разночинцы: Селин в датской тюрьме (год прожил он под смертным приговором за коллаборационизм), Жан Жене, как рыба в воде чувствовавший себя в тюрьме, выросший в тюрьме - для них тюремный опыт был лишь одним тяжелым опытом в ряду других. Тюрьма сломала эстета Уальда. После тюрьмы он уехал во Францию, в Дьепп, затем в Италию. Уже в Дьеппе он встретился с лордом Дугласом. За столиком кафе на фотографии Уальд и его возлюбленный "Бозе", но уже с чуть крючковатым носом, в канотье, ущербный маленький гриб. На отдельных фотографиях "Бозе" похож на ленинградского юношу авангардиста, какого-нибудь Африку. Та же стыдная подлость во взоре. Они прожили деньги Уальда в Италии и расстались.

Итак остались блестящие афоризмы, пара статей (сказки его меня в восторг не приводят) и трагическая судьба. Этого достаточно, чтобы быть Великим. Всякий раз, проходя через таможню, меня так и подмывает швырнуть им: "Nothing to declare, except my taleut".

Робер Денар: полковник Боб, солдат удачи

У меня есть фотографии, подаренные мне им, Цветные фото. Одна из них: полковник Боб принимает рапорт на Площади Раппортов под пальмами. Денар - в белом костюме: четверо офицеров с шашками по стойке смирно по четырем углам площади. Место действия: Коморские острова, а именно остров Большой Комор в Индийском океане, время действия: 1978 год, через год после удачного государственного переворота 1977 года, когда наемники во главе с полковником Денаром, высадившись с рыболовецкого траулера на ночной пляж, захватили президентскую резиденцию, армейские бараки и государство. Сместив левого президента и пристрелив его, Денар поставил на его место президента Али Салеха, а сам стал его серым кардиналом, министром внутренних дел, командиром элитных войск и фактическим хозяином страны. От свергнутого президента он оставил себе его жену и "ситроэн".

Газетчики пронюхали о государстве наемников в конце концов, хотя Коморские острова, в старину называвшиеся островами Воюющих Султанов, лежат между Африкой и Гибралтаром. В удалении от редакций "New York Times", "Figaro" или "Le moude". Боб Денар всего лишь сменил фамилию на мусульманскую, одел чалму и остался на месте. Двенадцать лет существовало государство наемников, порождая слухи и легенды. По истечении этого срока Денар и Али Салех поссорились. Доподлинно установить, что же произошло в 1989 году в резиденции президента Али Салеха теперь трудно. По этому эпизоду состоялись несколько судов. Судя по всем, Денар или один из его лейтенантов застрелили Салеха. В том, что Салех мертв, нет сомнений. Мертв как труп.

Я встретился с легендарным полковником Денаром весной 1994 года, в помещении редакции крайне правой газеты "Minute" в Париже, на rue la Chanelle. Я ждал его в вестибюле, так как это был воскресный день, все двери закрыты, к тому же полковник не знал кода дверей. Он появился в светлом плаще с атташе-кейсом, чуть прихрамывающий серый волк. Я открыл ему дверь изнутри, представился, он с привычным недоверием пропустил меня вперед... Так началось наше знакомство.