Читаем Священные реки России полностью

Самару волжскую и Самару днепровскую объединяет родство имен, сходность промыслов старинных жителей и воинская слава. В плавнях волжской Самары и на кручах Жигулей зародились многие древнерусские воинские братства. В конце XVI века волжский атаман Богдан Барбоша успешно защищал Россию от азиатских орд. При днепровской Самаре в 1152 году великий князь Мстислав Изяславович разбил половцев. Запорожский атаман Иван Серко в 1660 году в устье Самары разбил вторгшуюся крымскую орду. Многое повидали самарские берега.

Священная река Самара один из самых интересных мосточков, связывающих Великороссию и Новороссию (Украину).

Глава 12

МОСКВА

Москва – еще одна священная русская река. На ней стоит нынешняя столица России. Первый город страны поименован по названию реки. Места эти обжиты русскими людьми не одно тысячелетие.

Археологические раскопки показывают, что по линии, где сейчас стоят Курск и Воронеж, обитали племена, которые Геродот назвал «скифы». Не столь далеко и Москва. Греческий историк в V веке до н. э. писал о здешних краях: «Земля их наполнена густыми лесами. Они имеют деревянные дома… возделывают землю, едят хлеб, имеют сады».

Древние греки называли скифами всех, кто проживал севернее Черного моря, включая русских. Сами скифы жили в степях, занимались кочевым скотоводством, лесов чурались, деревянных домов не строили. Кроме славян, разведением яблоневых садов на этих широтах в то время никто не занимался.

На западе и во времена СССР «советских» называли русскими. Так случилось и со скифами. Зато в самом Союзе, в современной России русских даже в ельцинской конституции попросту нет. И русской топонимики зачастую вроде бы и нет… В очередной раз скажем о наследии норманистско-троцкистской политики и о некоторой их преемственности. Отбросим политику и посмотрим на факты.

Когда «евроазийцы» и прочие политисторики пытаются произвести слово МОСКВА от иноязычных словосочетаний, можно сказать: господа, не в том месте затылок чешете. Лучше вслушайтесь в славянские названия притоков Москвы-реки: Иноза, Искона, Руза, Истра, Яуза, Махра, Северка, Коломенка.

Название реки Москва идет от слова «моска», то есть маска, какими пользовались скоморохи – профессиональные артисты бродячих театров. Пользовались масками и волхвы. Причем волхвы исполняли ритуалы в масках с древнейших времен. Волхование, без сомнения, древнее скоморошества. И намного. В верховьях Волги, Днепра, Дона и других рек места особого притяжения. Истокам великих рек поклонялись особо.



Варка ухи (фото XIX века)


Слово «моска» получило особое звучание во время христианизации Руси. Княжеским указаниям по спешному крещению русского народа оказывали сопротивление многочисленные волхвы, которые являлись жрецами, хранителями древних культов, обрядов, традиций… Волхвы, в связи с гонениями на них со стороны княжеской власти, создавали таборы скоморохов, примыкали и к уже существующим. Со скоморохами они переходили от селения к селению, вели свою тайную агитацию, скрывались под масками. И вызывали серьезные волнения.

Скоморохи и волхвы колобродили, «кудесы били», имели речения острые… Летописи сохранили для нас слова «моска», «москолюдство», «москаль». В частности – «Кормчая рукопись» XIII века. И в поучении архиепископа Луки (XII век) запрещалось «москолюдство имети». На отдаленных лесных реках «москолюдство» всегда находило приют. От того древнего слова и пошло название Москва. Названию этому, очевидно, не меньше, чем геродотовым «скифам», а по сути россам – то есть минимум с V века до н. э., минимум 2500 лет.

Река Москва тоже не единственная на русской земле и на территории проживания славяно-россов. Где еще такая река? Там, где истоки россов. Река Московка впадает в Днепр против Хортицкого острова, легендарного казачьего гнезда. Тут же есть речки Мокрая Московка и Сухая Московка. В правобережной Украине известна река с очень показательным именем Москаль.

И в верховьях Днепра есть старинный гидроним Московка – правый приток Туромсы, что впадает в Ипуть – левый приток Сожи (приток Днепра). Тут все веет древнерусской стариной.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука