«Священные войны» Византии

Как только становилось известно о продвижении неприятеля, по всем направлениям высылалась кавалерийская разведка, и под таким надежным прикрытием проводилась мобилизация войск. «Пехота занимала проходы, население равнинных областей стекалось к крепостям, к определенным пунктам стягивалась армия. В инструкциях, выработанных на этот случай, не было упущено ни одной мелочи. Меры, касавшиеся концентрирования войск, осведомительной службы и службы снабжения, засад и шпионажа, тактика ночных атак – все было предусмотрено и тщательно регламентировано. Предпринимались отважные рейды на вражескую территорию с целью диверсий. В это время византийский стратиг, вступая в соприкосновение с неприятелем, завязывал сражение и в большинстве случаев обрушивал на него внезапный удар, сочетая храбрость с хитростью»[482].

Что касается порядка формирования армии, то он менялся, и порой весьма существенно. Первоначально, как и ранее, значительнейшую часть римской армии составляли варвары. Это объяснялось не только желанием избавить римских граждан от воинской повинности и занять их в народном хозяйстве, но и другими практическими соображениями. Обучение настоящего солдата занимало годы, а варвар являл собой образец уже подготовленного (более или менее) воина. Кроме того, с экономической точки зрения он стоил значительно дешевле обычного римского легионера. Наконец, привлекая в римскую армию варваров, правительство автоматически прорежало ряды потенциальных врагов. По мере того как волны варваров тревожили границы Империи, государство начало активно использовать варваров в борьбе с их же иноплеменниками. Так сказать, били врага его же оружием.

К описываемым выше событиям все «варварские» воины были квалифицированы на следующие группы: федераты, букелларии и союзники. Причем, как ни странно, не все из них с правовой точки зрения входили в состав армии. Св. Юстиниан Великий писал в одном из своих законодательных актов: «Воинами (miles) мы называем тех, кто несет службу под командованием высокочтимых магистров армии, а также тех, кто приписан к одиннадцати преданнейшим схолам (т.е. придворная гвардия. – А.В.), а также тех, кто, находясь под командованием различных опционов, украшен именем федератов».

Федератами называли варваров, находившихся на римской службе и получавших денежное содержание из государственной казны. Все федераты поступили под командование комита федератов – должности, возникшей в 503 г. Запись в федераты с этого времени производилась не списком по договору с племенем, а отдельно по желанию каждого воина[483].

К букеллариям относили отряды личных дружин полководцев. Постепенно их перевели на государственное обеспечение, чем была ослаблена потенциальная (но постоянная) опасность бунта кого-либо из военачальников.

К союзникам относились отряды наемников из числа варваров, проживавших вне границ Византийской империи. Их основу составляли славяне, герулы, гепиды, гунны и лангобарды. Как правило, командовали ими соотечественники[484].

Все они воспринимались, скорее, как ассимилированные римской армией подразделения, нежели неотъемлемой частью национальной армии[485]. Как правило, союзнические ненадежные части ставились во второй линии. Иногда их использовали для засад, но никогда не ставили в центр позиции, где было наиболее опасно[486].

При этом основную массу «варварских» соединений составляли не только наемники, но и солдаты армии противника, взятые в плен. Их предпочитали не обращать в рабство, а использовать военные навыки поверженных врагов в собственных целях. Например, во время войны с персами Велизария сопровождал 6‑тысячный отряд воинов, состоявший из пленных фракийцев, иллирийцев, готов, герулов, вандалов и марусиев.

Поскольку армия состояла не только из византийцев, но и варваров-союзников или наемников, в военных руководствах содержались правила, обеспечивающие, во-первых, их лояльность (хотя бы относительную), а, во-вторых, интеграцию в византийские вооруженные силы. Первым средством для этого стал римский, а затем и греческий язык, на котором отдавались все приказы – они стали своего рода военными языками. Кроме того, предлагалось тщательно исследовать, в какой степени родства находятся варвары-союзники к очередным противникам Византии. И, если опасность перехода их на сторону врага была велика, предлагалось осторожно удалять от театра боевых действий[487].

В «Воинском законе» как о чем-то само собой разумеющемся говорится о наказании, которому должен быть подвергнут стратиот, если вздумает перебежать к варварам[488].

Поэтому в военных указаниях нередко звучат следующие строки:

«Не следует вооружать союзников прежде, чем не станут явными все их тайные намерения»[489].

«Если возможно, союзников надо составлять из различных народов: по этой причине им будет труднее объединиться в злодеянии»[490].