Священный любовник

— Фьюри. Зови меня Фьюри. Никогда — «Ваша светлость» или «Праймэйл». С этого момента я хочу слышать от тебя только свое имя.

— Но…

— Никаких «но».

Кормия покачала головой.

— Хорошо, но ты не должен становиться на колени. Никогда.

— Перед тобой я всегда должен стоять на коленях. — Он нежно взял ее руки. — Перед тобой… я всегда должен кланяться. — Он взглянул на ее лицо и волосы. — Послушай, Кормия, Я хочу, чтобы ты кое-что знала.

Кормия посмотрела на него, и его глаза были самым прекрасным, что она когда-либо видела, гипнотизирующие, они были цвета цитринов в сиянии огня.

— Да?

— Я люблю тебя.

Ее сердце сжалось.

— Что?

— Я люблю тебя. — Он покачал головой и отклонился назад, сев по-турецки. — О, Господи… Я испортил все, что можно. Но я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты знала, потому что… ну, черт, потому что это важно, и потому, что это значит, что я не смогу быть с другой Избранной. Я не смогу быть с ними, Кормия. Либо с тобой, либо вообще ни с кем.

Ее сердце запело. На какое-то мгновение оно затрепетало в груди, паря от счастья. Именно этого она хотела, этого дара, этой реальности…

Ее безграничная радость потускнела также быстро, как и вспыхнула.

Она вспомнила образы павших, замученных, зверски убитых. И сколько сейчас осталось Братьев? Четверо. Всего четверо.

Столетия назад их было около двадцати-тридцати.

Кормия посмотрела на чашу перед собой, потом — на перо, которым писала. Была велика вероятность того, что в какой-то момент, в не столь отдаленном будущем, не будет истории, которую нужно будет записывать.

— Тебе нужно идти к ней, к Лейле, — сказала она ровным, как пергамент, голосом. — Тебе нужно идти к ним.

— Ты не слышала, что я сказал?

— Да, слышала. Но это больше, чем просто ты и я. — Она поднялась на ноги, потому что если она не будет двигаться, то просто сойдет с ума. — Я больше не Избранная, не в моем сердце. Но я видела, что происходит. В таком состоянии раса не выживет.

Праймэйл, морщась, потер глаза.

— Я хочу тебя.

— Я знаю.

— Когда я буду с другими, ты сможешь это вынести? Не уверен, что я смогу.

— Боюсь… что не смогу. Поэтому я выбрала все это. — Она обвела рукой комнату. — Здесь я нашла покой.

— Но я смогу приходить к тебе. Верно?

— Ты — Праймэйл. Ты можешь делать все, что пожелаешь, — она замерла у одной из свеч. Глядя на пламя, она спросила, — почему ты сделал то, что сделал?

— В смысле, стал Праймэйлом? Я…

— Нет, наркотики. В ванной. Ты чуть не умер. — Когда Фьюри ничего не ответил, она посмотрела на него. — Я хочу знать причину.

Наступила длинная пауза. И потом он сказал:

— Потому что я — зависимый.

— Зависимый?

— Да. Я безусловное доказательство того, что можно выйти из аристократии, иметь деньги и положение в обществе, и при этом оставаться наркоманом. — Его желтый взгляд был невероятно ясным. — И по правде, я хочу быть достойным мужчиной, сказать, что брошу, но я не знаю. Я и раньше многое обещал себе и остальным. Мои слова… они больше не стоят и гроша, ни для кого, включая меня самого.

Его обещание…

Она подумала о Лейле, об Избранных, обо всей расе ожидающей Праймэйла. Они ждали его.

— Фьюри… мой дорогой, любимый Фьюри, выполни одно из своих обещаний сейчас. Иди и возьми Лейлу, привяжи себя к нам. Подари нам историю, которую мы запишем, проживем и будем преуспевать в ней. — Когда он открыл рот, она подняла руку, останавливая его. — Ты знаешь, что это — правильно. Знаешь, что я права.

После напряженного мгновения, Фьюри поднялся на ноги. Он был бледен и дрожал, расправляя свои одежды.

— Я хочу, чтобы ты знала… Даже если я буду с кем-то, в душе я — с тобой.

Она закрыла глаза. Всю жизнь ее учили делиться, но отпустить его сейчас к другой женщине означало бросить что-то драгоценное наземь и растоптать.

— Иди с миром, — тихо сказала она. — И возвращайся с тем же. Даже если я не смогу быть с тобой, я никогда не отвергну твое общество.

* * *

Фьюри поднялся на холм перед Храмом Праймэйла, казалось, что его ноги обвивали цепи. Цепи и колючая проволока.

Господи, наряду с гнетущим ощущением, его настоящая ступня и лодыжка горели так, будто их обмакнули в чан с аккумуляторной кислотой. Фьюри никогда бы не подумал, что будет рад, не имея полноги, но, по крайней мере, не нужно было чувствовать эту боль в стерео-эффекте.

Двойные двери в Храм Праймэйла были закрыты, и, открыв одну створку, он уловил аромат трав и цветов. Зайдя в здание, он замер в вестибюле, чувствуя Лейлу в главной комнате. Он знал что она, так же как и Кормия в тот раз, лежала на кровати, а белая занавесь спускалась с потолка, укрывая ее голову до шеи так, что было видно только тело.

Он уставился на белую лестницу, ведущую к тяжелой шторе, которую должен будет отодвинуть в сторону, чтобы войти внутрь, к Лейле. Ступеней было три. Три ступени вверх, и он попадет в отрытую комнату.

Фьюри развернулся и присел на лестницу.