Священный мусор

Нравится нам теория эволюции Дарвина или вызывает отвращение, значения не имеет: в борьбе за существование в природе выживает сильнейший. Это закон эволюции биологической. В человеческом обществе — хитрейший. Иногда — подлейший.

Природа не знает нравственных критериев: комара съедает лягушка, лягушку — змея, змею — птица, птицу — человек. Приврала я совсем чуть-чуть. Но, в общем и целом, так. Если хотите большей точности, человек в наше время гораздо чаще питается курами, которых кормят рыбной мукой. Так или иначе, все эти длинные пищевые цепочки состоят из многих пар поедающих и поедаемых, и жизнь нашей планеты идиллию не напоминает. Но если мы говорим о животном мире, где смысл и цель существования — производство потомства, то люди, оставаясь в биологическом смысле, безусловно, животными, крайне редко заявляют, что смысл их существования — оставить потомство. Мы, человеки, вот уж которое тысячелетие ищем смысл и цель жизни в духовной сфере и нисколько не стесняемся об этом заявлять. Напротив, стоит заявить, что ты живешь «во имя детей», — рискуешь прослыть узколобым мещанином. Другое дело, когда человек объявляет, что живет во имя прекрасного будущего. На этом месте обнаруживается целое кладбище разнообразных утопий — некоторые довольно безвредные, поскольку не политы кровью, а ради других, опасных, совершены в истории гекатомбы. И не из ста быков, а из миллионов человек. Ложь идеологий тотальна, безлична, уловима лишь усилиями разума.

Идеалисты в некотором смысле опаснее для человеческой популяции, чем узколобые мещане, пошлые буржуа, разных сортов эгоисты, гедонисты и прочие реалисты, для которых чистая прибыль важнее чистого духа. Лгут, однако, и те, и другие. А вот животные — не лгут. Убивая во имя пропитания, во имя продолжения рода, они не скрывают своих намерений, разве что кошка зажмуривается, чтобы ввести в заблуждение воробья. Это не ложь, а инстинкт охотника.

Басни про коварную лису, глупого волка и падкую на лесть ворону придумали люди. Они же в свободное от борьбы за существование время породили целый океан мифологий, перетекающий с континента на континент, с многообразными богами, бродячими героями и универсальными проблемами — жизни и смерти, добра и зла, правды и лжи. И все эти бинарные, как их называют, оппозиции родились вовсе не в полях, где растут одомашненные злаковые, редька и огурцы, а в полях сознания, культуры, воображения.

А что воображение? Фантазия, дым, ложь! Но также смазочный материал, без которого не работает машина технического прогресса и творческого процесса. А теперь процитирую одного политического деятеля, утопического практика и практического преступника, упоминать имя которого после перестройки в России почти неприлично: «Напрасно думают, что фантазия нужна только поэту. Это глупый предрассудок. Даже в математике она нужна, даже открытие дифференциального и интегрального исчисления невозможно было бы без фантазии. Фантазия есть качество величайшей ценности». Автор цитаты — Владимир Ленин. Лжец и обманщик, напрочь лишенный артистизма.

Руки лжеца и обманщика, с которого мы начинали разговор, не запятнаны преступлениями: барон Мюнхгаузен состоял на военной службе при русском императорском доме, даже был одно время начальником почетного караула. Потомственный военный, дворянин, аристократ, с одной стороны, враль, артист и шут — с другой, великолепный и незабываемый ротмистр Российской империи фон Мюнхгаузен закончил свою жизнь в конце XVIII века, на родине, в городе Воденвердер.

Его девиз — Mendace Veritas «Истина во лжи». И это утверждение не хуже и не лучше многих других. Три летящие по гербовому полю утки — прародительницы всех газетных уток, мелкой и бескорыстной лжи и сплетни.

Рассказы отставного ротмистра собирались слушать его друзья и соседи в беседке его сада, прозванной «Павильоном лжи», или в недалеком геттингенском кабачке.

И мы, счастливые, развешиваем уши, помним эти охотничьи и неохотничьи рассказы — об олене с черешневым деревом во лбу, о семи куропатках, пронзенных одним шомполом, о взбесившейся шубе…

Незадолго до смерти разоренный и больной барон Мюнхгаузен остался с единственной ухаживающей за ним служанкой.

— Как вы потеряли два пальца на ноге? — спросила его женщина.

— Их откусил на охоте белый медведь, — ответил барон. Это была его последняя шутка.

Шутки в сторону, господа! Начинаем наконец серьезный разговор. Представляю вам замечательного религиозного философа, которого мы читали еще в советской юности, исключительно тайно и по ночам. Николай Бердяев был выслан из России в ноябре 1922 года вместе с другими деятелями культуры в количестве 500 человек, его книги были запрещены. Он уплыл из России на знаменитом «философском пароходе». Это была одна из великих и необъяснимых ленинских идей: вместо уничтожения ученые, философы и писатели, не поддержавшие социалистическую революцию, были высланы из страны — часть русской культуры оказалась спасена. Несколько цитат из статьи Бердяева «Парадокс лжи», написанной в 1939 году: