Священный роман

Сердце не может жить без надежды. Габриель Марсель сказал, что «надежда для души — то же, что дыхание для живого организма». Из трех христианских даров — веры, надежды, любви — любовь, возможно, самая великая, но надежда играет определяющую роль. Апостол Павел сказал, что вера и любовь зависят от надежды — от предвкушения того, что ждет нас впереди: «услышавши о вере вашей во Христа Иисуса и о любви ко всем святым в надежде на уготованное вам на небесах» (Кол. 1:4,5). Смелость, так необходимая в путешествии, часто сменяется нерешительностью, потому что мы теряем надежду на небеса — кульминацию Священной истории. Неудивительно, что мы живем как Робинзон Крузо, пытаясь на скорую руку состряпать лучшую жизнь, которую можем приобрести после крушения мира; мы думаем, что застряли здесь навсегда. Конечно, наши вероломные любовники кажутся неодолимыми — мы смотрим на них как на единственную возможность короткой передышки. Причина, по которой большинство людей цитируют слова Торо: «проживай жизнь в тихом отчаянии», в том, что они живут без надежды.

Несколько лет назад я с друзьями отправился порыбачить на реку Снейк в Вайоминге. Шла последняя неделя осени перед долгой зимой, которая обещала быть тяжелой: дома и на работе меня ждала куча дел. Я с нетерпением ждал этого приключения несколько месяцев, но долгожданные выходные не оправдали моих надежд. Погода была отвратительная, клева не было. Когда уик-энд подошел к концу, я почувствовал раздражение из-за обманутых ожиданий. «И это все? — думал я про себя. — Надеяться больше не на что?» Когда мы с пустыми руками стояли все вместе у реки субботним вечером, мой друг неожиданно объявил, что он организовал для нас путешествие в нетронутый цивилизацией уголок реки с известным проводником. Это было запланировано на завтра. Погода обещала быть ясной, и рыбалка обязательно должна была оказаться удачной.

Все тут же переменилось. Вечерний свет вспыхнул золотом, краски осени заиграли, впервые за это время я услышал мелодичное журчание воды, и мои рыболовные снасти показались мне самыми замечательными на свете. Тяжелое чувство, под давлением которого я находился на отдыхе, улетучилось, когда мое сердце получило надежду. Мне стало легче от обещания, что все изменится к лучшему.

Эта история может показаться глупой (особенно тем, кто не увлекается рыбалкой), но она подтверждает одну из важнейших истин: если исходя из нашего практического опыта мы думаем, что настоящая жизнь и есть наше самое большое счастье, что лучше уже не будет, то мы будем жить в отчаянии и безнадежности. Мы возложим на этот мир все надежды, но они не исполнятся, потому что этот мир не предназначен для счастья. Мы попытаемся отыскать дорогу в утерянный рай, а когда из этого, как всегда, ничего не выйдет, наше сердце будет разбито. Если говорить искренне, то большинство из нас живет так, будто жизнь — наша единственная надежда, а потом мы чувствуем себя виноватыми от того, что хотели сделать в точности то, что предлагал сделать Павел («Станем есть и пить, ибо завтра умрем!»), если «мертвые не воскресают».

В своей чудесной книге «Затмение небес» Э. Дж. Конейрс высказался просто: «Мы живем в мире, над которым больше нет небес». Отсюда все проблемы человеческой души. Все наши привязанности и депрессии, гнев, который мы едва скрываем за своим христианским фасадом, и омертвелость души, свойственная столь многим, имеют общий корень: мы думаем, что лучшего не будет. Отнимите надежду на то, что мы прибудем к месту назначения, и наше путешествие станет маршем смерти. Даже самая лучшая человеческая жизнь невыразимо печальна. Если даже нам удастся избежать каких-то серьезных жизненных трагедий (некоторым из нас это действительно удается), то жизнь все равно вряд ли оправдает наши ожидания. Когда мы получаем то, к чему действительно стремились, оно тут же ускользает от нас. Любой отпуск рано или поздно подходит к концу. Друзья переезжают. Карьера зачастую не ладится. Опечаленные, мы чувствуем себя виноватыми из-за своего разочарования, как будто нам следовало быть более благодарными.

Конечно, мы разочарованы — ведь мы были созданы для чего-то большего. «Все соделал Он прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их…» (Еккл. 3:11). Наша страстная тоска по раю взывает к нам в боли разочарования и криках агонии. «Если я обнаружил в себе желание, которое ничто не может удовлетворить в этом мире, — писал К. С. Льюис, — то единственное логическое объяснение этому в том, что я был создан для другого мира».

Если вера и любовь держатся на надежде, если мы живем без надежды, а значит, как сказал Павел, «несчастнее всех человеков» (1 Кор. 15:19), тогда разве не стоит нам рассмотреть как следует, каким будет конец нашей истории, описав его самыми живыми красками, на какие способно наше воображение?