Священный роман

Эта история необычайно пришлась мне по душе. Так вот, значит, как это делается: надо тренироваться, стараясь достичь максимальных результатов, и будешь далеко впереди всех остальных в этом мире, будешь недосягаем. Этот образ стал центральным в моей жизни. Он был сформирован историей о метателе дисков, и на этот образ я ориентировался в дальнейшем.

Наша жизнь — это не нагромождение случайных событий, а последовательность драматических сцен. Как сказал Юджин Петерсон, «мы живем в истории, которую можно рассказать. Существование имеет историю, которая придает ему форму. У нее есть начало и конец, сюжет и главные действующие лица». История — это язык сердца. Наши души говорят не голыми математическими фактами или абстрактными утверждениями систематической теологии; они говорят образами и эмоциями истории. Чему вы больше обрадуетесь: предстоящей зубрежке очередной главы из учебника или возможности пойти в кино, прочитать роман, послушать историю чьей-нибудь жизни? Эли Вейсл предположил, что «Господь создал человека, потому что Он любит истории». Поэтому, если мы ищем ответ на загадку мира — и нашего собственного существования, — мы найдем его в истории.

Когда-то давно у западного мира была история. Представьте себе, что живете в период расцвета средневековья. Ваш мир насыщен христианскими образами. Вы начинаете свой день под звон церковных колоколов, а дни и недели расписаны по церковному календарю. Вы живете в anno domini, в год, отсчитанный от Рождества Христова. И не в разгар футбольного сезона, а в Адвент. Ваш образец для подражания — святые, дни памяти которых регулярно напоминают вам о драме более великой, чем драма вашей жизни. Архитектура соборов, музыка, литература, скульптура — все дает вам образ трансцендентного, напоминая о центральных фигурах этой великой истории. Даже повседневный язык отражает христианское понимание истории жизни, например, в таких выражениях, как «Господь с тобой», «кровью Христа». Рождение и смерть, любовь и утрата — весь личный опыт вашей жизни был бы осмыслен и понят в соответствии с этой великой историей.

Но вы живете не во времена средневековья, а в эпоху постмодерна. На протяжении сотен лет наша культура теряла свою историю. Просвещение отбросило идею существования Автора и попыталось опереться на идею, что мы по-прежнему остаемся частью великой истории без Него, в которой жизнь по-прежнему имеет смысл и все само по себе развивается в правильном направлении. Западная культура отказалась от тайны и трансцендентности средних веков и возложила надежду на прагматизм и прогресс, опору современной эпохи, века разума. Но как только мы избавились от Автора, осталось недолго ждать того момента, когда мы лишимся великого повествования. В эпоху постмодерна все, что у нас осталось, — это наши мелкие истории. Раньше была неделя святой Пятидесятницы, теперь это время начала нового спортивного сезона. Наши образцы для подражания — звезды экрана, и больше всего мы чувствуем сопричастность чему-то великому во время открытия лыжного сезона. Наши лучшие пожелания не выходят за рамки «Всего хорошего». Единственное напоминание об истории, которая больше нашей, мы получаем в вечерней программе новостей — пристрастном наборе сцен и образов, не отсылающих нас к чему-то более великому, частью которого они являются. В наше время господствует идея, что истории нет вообще, ничто не стыкуется, все, что у нас есть, — это куски и осколки, случайность дней нашей жизни. Трагические события по-прежнему заставляют нас плакать, а примеры героизма по-прежнему воодушевляют, но ни то ни другое больше не имеет контекста. Жизнь — это лишь сменяющие друг друга образы и эмоции без ритма и цели.

Итак, что же нам остается делать? Творить собственную линию жизни, чтобы придать хоть какой-то смысл своему существованию. Наше сердце было создано для великой истории, но мы утратили связь с ней и не находим ничего лучше, чем совершенствовать свою собственную маленькую драму.

Посмотрите, что занимает людей: спорт, политика, мыльные оперы, музыкальные группы. Отчаявшись найти что-то большее, какой-то контекст для нашей жизни, мы пытаемся затеряться в самых незначительных историях. Некоторые выбирают драму под названием «Почему со мной все время происходит что-то плохое?». Сценарий ее трагичен, и мы играем роль жертв жестоких обстоятельств. Полученные нами Стрелы становятся нашей второй натурой. Эта история невероятно популярна, потому что она избавляет от какой-либо серьезной ответственности за свою жизнь. Жертвы требуют сочувствия, но даже не пытайтесь потребовать чего-то от них.

Есть еще и «выживающие», чей жизненный сценарий — осада. Мир видится им опасным и плохо предсказуемым, поэтому они залегают на дно и «выживают», ни во что особенно не ввязываясь, делая все, что в их силах, чтобы защитить себя, даже если цена за это — полная изоляция от других людей и от своих желаний. Эти истории сконцентрированы на Стрелах в ущерб Романтике.