Священный скарабей

— Да, — сказал Блисс, нахмурясь. — Очень странный этот визит Скарлетта! Он, по-видимому, хотел говорить с Сальветером наедине. Он держал себя очень таинственно — обращался с Сальветером с заметной холодностью. Но я продолжал обсуждать цели поездки Сальветера на север…

— И мистер Скарлетт ждал?

— Да. Он как коршун следил за Сальветером. Потом, когда Сальветер вышел, Скарлетт отправился с ним.

— А вы, доктор?

— Я остался в кабинете.

— И больше вы не видели ни Скарлетта, ни Сальветера?

— Да, я вышел пройтись около половины десятого и заглянул по пути в музей, думая, что Скарлетт мог там остаться и что он присоединится ко мне. Но в зале было темно, и я прошелся по улице до Вашингтон-Сквера.

— Благодарю вас, доктор. — Вэнс закурил свою папиросу. — Мы больше этой ночью не будем вас беспокоить.

В комнату вошел Хани.

— Вы хотели меня видеть?

— Да, — ответил Вэнс и потом, повернувшись к Блиссу, который направлялся к двери, сказал: — Знаете, доктор, пожалуй, мы еще вас порасспросим о мистере Сальветере. Будьте добры, подождите в кабинете.

Блисс поглядел на него понимающим взглядом, и вышел.

— Я хочу кое-что сказать мистеру Маркхэму, — обратился Вэнс к Хани. — Будьте добры, постойте в передней и последите, чтобы нас никто не беспокоил.

— С удовольствием, господин, — сказал Хани и занял свой пост за дверью.

Вэнс затворил двери и, вернувшись к столу посреди гостиной, удобно устроился в кресле.

— Вы, Маркхэм, и вы, сержант, были оба правы вчера утром, когда заключили, что доктор Блисс виновен в убийстве Кайля.

— Слушайте! — воскликнул Хис, вскакивая. — Черт возьми, если…

— Сядьте, сержант, и успокойтесь.

— Я сказал, что он его убил, а вы сказали…

— Боже мой, неужели вы не можете успокоиться? Я помню, как вы неэлегантно заметили, что Блисс укокошил Кайля. Я пришел к тому же заключению, но с другой стороны.

— Почему же вы мне не дали его арестовать?!

— Потому, что он именно этого и хотел.

— Мир, очевидно, помешался, — простонал Хис.

Вэнс поглядел на него с сочувствием.

— Я знал, сержант, или, по крайней мере, я сильно подозревал почти с той минуты, как мы вошли в музей, что Блисс виновен. Рассказ Скарлетта о назначенном свидании навел меня на этот след. Телефонный звонок Блисса в присутствии всех и его замечание относительно прибытия новых экспонатов вполне соответствовали предумышленному плану. Потом, когда я увидел различные улики, я почувствовал, что их подстроил сам Блисс. Он не только хотел привлечь подозрение к себе, но также рассчитывал, что при внимательном рассмотрении подозрение падет на другого. К счастью, он перестарался: если бы кто-нибудь совершил преступление, улики не были бы столь многочисленными и столь явными. Поэтому я решил, что Блисс убил Кайля и что он старается внушить нам мысль, что он является жертвой заговора.

— Однако, мистер Вэнс, — прервал его Хис. — Вы говорили…

— Я не сказал ни слова, из которого можно заключить, что я считаю Блисса невиновным. Припомните. Я только говорил, что улики кажутся неправдоподобными, что вещи не таковы, какими они представляются. Я знал, что улики это западня, поставленная Блиссом, чтобы нас обмануть. И я также знал, что если мы арестуем Блисса по этим уликам, нам будет невозможно доказать его вину.

— Да, — сказал Маркхэм. — М-р Вэнс прав. Он ни разу не говорил, что уверен в невиновности Блисса.

— Хотя я знал, что Блисс виновен, — сказал Вэнс, — я не знал его конечной цели; не знал, кого он хочет обвинить. Я подозревал, что это Сальветер, хотя это могли оказаться и Скарлетт, и Хани, и миссис Блисс. Я тотчас же почувствовал необходимость определить истинную жертву этого заговора. Я не мог позволить Блиссу думать, что я его подозреваю. Моя единственная надежда была на то, что он будет считать, что я подозреваю другого. Я хотел, чтобы Блисс придумал еще новые улики против своей жертвы и этим нас навел на след своего заговора.

— Но зачем Блиссу было нужно, чтобы его арестовали? — спросил Маркхэм. — Ведь это было ему опасно.

— В весьма слабой степени. Он, очевидно, рассчитывал, что перед возбуждением дела он или его адвокаты сумеют убедить нас в его невиновности и в вине Сальветера. А если бы его предали суду, он был бы оправдан и оказался бы в полной безопасности на основании принципа — дважды по тому же обвинению не судят. Нет, риск был невелик. И он играл крупную игру. Если бы его арестовали, он мог бы открыто обвинить Сальветера в том, что тот убийца. Потому-то я и боролся против его ареста, что именно этого он и желал! Пока он был свободен от подозрений, он не мог защищаться за счет Сальветера. И ему приходилось выдумывать новые планы, На один из этих планов я и рассчитывал, чтобы его уличить. И вот какие были у него мотивы: Блисс знал, что не получит больше финансовой помощи от Кайля; а он был готов на все, чтобы продолжать свои раскопки. Кроме того, он безумно ревновал к Сальветеру. Он знал, что м-с Блисс любит этого мальчишку.

— Но почему же, — спросил Маркхэм, — он просто не убил Сальветера?