Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера

P. S. Прилагаю также записку, адресованную капитану охотников, на чье попечение я оставил припасы и снаряжение. Вас к нему проводят. Он человек более или менее грамотный, так что сумеет прочесть мое послание. Я приказываю ему передать в Ваше распоряжение все вышеупомянутое, а сверх того – запечатанную коробку, в которой Вы найдете золото. Надеюсь, оно Вам пригодится. Советую Вам держать путь к Западному побережью. Охотники могут сопровождать Вас туда, во всяком случае до тех пор, пока Вы не встретите белых людей.

Дж. Т. А.

Вот какое любопытное письмо я получил, чему был несказанно рад. Ведь оно дало мне надежду, что однажды Аркл вырвется из этой проклятой страны, один или вместе с женщиной, волею судьбы ставшей его супругой. Кроме того, разве он не приоткрыл таким образом, пускай и совсем чуть-чуть, завесу тайны, которая до сих пор оставалась для меня темнее ночи? Я убежден, что именно так и есть.

На этом я ставлю точку и заканчиваю свою историю. Дабы изложить все наши приключения во время обратного путешествия к Западному побережью и подробно рассказать о впечатлениях, мне пришлось бы начать писать второй том, однако делать этого у меня нет ни времени, ни желания. Достаточно сказать, что все закончилось хорошо. Меня проводили в лагерь Аркла. Благодаря его снаряжению, а главное, деньгам я в конце концов благополучно достиг побережья и отплыл в Южную Африку. Там я распустил слух, будто бы вернулся из длительной поездки в Португалию, где охотился.

– Баас, а что такое родственная душа? – спросил у меня однажды Ханс, когда мы вспоминали Аркла и его возлюбленную.

Я растолковал это готтентоту как мог.

– Баас, а помните, прежде чем сгореть, Кенека сказал, что однажды Рыжий бык разделит его участь? Если такова плата за то, чтобы обрести родственную душу, то я рад, что у меня ее нет… разве что вы, баас!

Следует добавить, что с тех пор я никогда более ничего не слышал о Джоне Таурусе Аркле (если только это его настоящее имя, в чем я лично сомневаюсь). Ну а теперь, спустя много лет, я впервые решился изложить в письменном виде его удивительную историю.