Святая Инквизиция

Лилит глаза отводит… Интересно, с чего бы это? Я, конечно, знаю, что она меня не любит, но так явно показывать это! Здесь великим инквизиторским хладнокровием даже и не пахнет! Знать бы, что стало тому причиной, Но об этом я подумаю завтра, как говорила одна героиня…

А отец Михаил уже разливает темно-янтарную жидкость…

— Ну-с, господа… Теперь можно и праздновать! Святой Отец, тост не скажете?

И когда это Цербер успел взять бразды правления в свои руки? Да так, что никто и не заметил? Да еще и приказы стал отдавать?!

А Инквизитор ничего, молча встал да рюмку поднял…

— Ольга, девочка моя, я с радостью поздравляю тебя с этим прекрасным праздником — твоим Днем Рождения. И надеюсь, что следующий год твоей жизни пройдет для тебя ничуть не хуже, чем этот, а даже лучше.

Кому рассказать, что я принимала у себя дома самого Великого Инквизитора — не поверят! Засмеют… Лгуньей назовут.

А мне — все равно! Потому что — праздник… У меня… И нет мне дела ни до кого, кроме тех, кого я сама не знаю почему — назвала друзьями. Может, не такими близкими, как хотелось бы, но… Тут уж ничего не попишешь. Разучилась я когда-то доверять абсолютно всем без оглядки. Но сочувствовать и радоваться — нет. И поэтому сегодня я позволю себе побыть просто Ольгой. Той, которая скрывается от Инквизиции и в то же время жалеет ее слуг. Я позволю себе стать самой собой. Не гением, а обычной девчонкой. На всего одну-единственную ночь. И плевать, что сегодня я пью за свое здоровье с теми, кто вскоре отправит меня на смерть. Кто вынесет мне приговор, не подлежащий обжалованью.

— Спасибо…

Я знаю, что вы врете мне в глаза. Не во всем, но в большинстве… Хотя, может это я саму себя обманываю? И все совсем не так, как кажется?

Может статься, что меня совсем не хотят убивать, а наоборот — сохранят жизнь и даже наградят. Или с Полозом повенчают. Я слышала, что по Инквизиции уже ходят слухи напополам со спорами о том, когда же свершиться сие знаменательное событие и кто первым начнет бить посуду, отстаивая свои права…

Но этого не случится. Не в этой жизни.

Потому что враг никогда не свяжет свою жизнь со врагом своим. Не позволят ему этого. Люди… Разные. Жестокие…

— Слушай, может прекратишь смущаться, а? На тебя же смотреть жутко и страшно аж до безумия. Да и не похоже это все на твой характер, милая!

— А ты, как-будто, очень хорошо знаешь мой характер, Цербер, что берешься судить о том, что я могу, а чего нет?!

— Ну уж всяко лучше Лилит!

— Но до Полоза, дорогой мой — не дотягиваешь, как ни крути. С ним-то я поболе тебя общаюсь…

— Зато не так продуктивно!

Мне смешно! Так спорить, да еще и на глазах у верхушки Великой Инквизиции! И абсолютно не стесняясь и не обращая внимания на шепот и усмешку Полоза…

— И часто у них такое, слуга мой?

— Постоянно, Хозяин. Эти двое, если как следует не поругаются, то считают, что день не удался.

— А я-то считал ее вполне вменяемой особой…

— Ну что вы, отец Михаил! Ольга никогда не была вменяемой… Вспомните хотя бы тот вечер, когда мне пришлось идти на охоту в шутовской раскраске!

Я помню тот момент… Я тогда мстила. За что — уже не помню, но это не суть важно… Гораздо важнее и приятнее то, что Полоз уснул у меня на кухне. И совсем не почувствовал тот момент, когда я подрисовала ему веселенький серо-буро-малиновый румянец, черные усы и розовый фингал под глазом! Воистину, я мщу и мстя моя страшна!

Но это все — мелочи. Житейские и греющие душу.

А Полоз — не обиделся. Потому что принял и понял — за дело. За то, что позволил преступить себе границу позволенного.

* * *

Вот уж не думал, что художница, которой покровительствую Я живет в таком районе. Не самом плохом, конечно, но и не том, который положен ей по праву. Скорее что-то среднее. Серединка наполовинку. Впрочем, разве мне есть до этого какое-то дело?

Нет.

Наверное…

А мои слуги сияют не хуже новенькой золотой монетки! Или чайника…

Как же мало им надо для счастья. Всего лишь чуть ослабить поводок… Но неприятно, что Ольга стала значить для них так много. Не для всех. Только для Полоза и Цербера, а Лилит ее скорее… Нет, не ненавидит. Недолюбливает. Но тут уж виноват я. О чем и не жалею. Совсем.

— Ольга! Ольга! Да выгляни же ты наконец из окна!!

И зачем так орать? Все-равно ведь не услышит! Хотя… Нет, услышала и выглянула из темного окна на восьмом этаже. Не очень-то высоко…

Удивлена. И обрадована. Знать бы еще — чем!

— С Днем Рождения, Ольга!!!

Цербер машет руками от избытка чувств. Что с него взять?! Неотесанный мальчишка…

— А что не поднимаемся?!!!

— Боимся, что разозлишься и спустишь нас по лестнице!!

Какие подробности, однако. Неужели кто-то из моих верных слуг опробовал этот способ передвижения на собственной шкуре? Хотел бы я посмотреть на это представление. Положительных эмоций наверняка получил бы массу. Особенно если участь, что с моими слугами никто не может себе позволить так обращаться.

— Не бойся!! Сегодня могу даже тортиком угостить…