Святая Инквизиция

Впрочем, этого может и не случиться… Потому что очень мало кто может вдруг резко сменить привычный маршрут жизни и позволить себе маленькое чудо… Заглянуть в «Ящик Пандоры», где на самом дне под сотнями обличий скрывается надежда… Как в той легенде.

Только сейчас это все уже не имеет цены. Оно не нужно этому миру и я закрываю свое кафе. Потому что мир — мертв. Потому что люди забыли ко мне дорогу. А значит и я больше не нужен.

Когда-то они верили, мечтали… Теперь это все забыто.

Им сегодня подавай чего-нибудь глобального, размеров мирового масштаба, а то и вселенского. Глупо это все, если честно… Гнаться за властью, деньгами и всеобщим уважением, замешанным на страхе… Потому что в этом случае в жизни человека не остается ничего настоящего. Она становится пустой. И это не смотря на все богатства, знатность и прочие блага! Потому что на что-то настоящее и по-настоящему важное у них не остается ни сил, ни времени. И постепенно они начинают забывать то, к чему стремились и чего хотели еще тогда, когда у них были простые и наивные желания.

Так что получилось, что простота осталась не у дел… Жалко. Ведь то, что они называют чудом — обыденность. А настоящее чудо… Они его просто перестали видеть. Или лучше сказать — замечать?

Но уже поздно. Время не повернуть в спять. И мне остается только попрощаться с этой умирающей, почти мертвой планетой все еще любящей своих детей. Так же как и Он.

Планета ведь живая. И у неее тоже есть свое воплощение! У Земли это образ красивой женщины в нежно-голубом когда-то платье. Теперь оно серое. Грязное. Мертвое. Как и она сама. Только глаза и остались… Яркие, живые, светящиеся внутренним светом… Такие, как и исчезнувшая атмосфера…

Мне интересно разговаривать с ней. Ведь она столько знает и помнит! Много больше моего. Потому что рядом с ней я — мальчишка. Ребенок. Хоть и старшее почти вдвое.

Просто… пережил я много меньше нее.

Мало кто способен увидеть Землю так, как вижу ее я. Потому что остановится никто не хочет. Оглянуться. Послушать ее голос — шепот ветра и дождя.

Но я — не все. И способен позволить себе обратить на нее внимание. Сегодня — почти в последний раз. Сюда я теперь вернусь только тогда, когда будет вынесен приговор. Чтобы оплакать ее полную гибель.

— Ты грустишь, мой Ангел. Не надо. Не стоит.

— Ты умрешь скоро. Уже нельзя ничего сделать. Они этого не хотят. Они больше не верят…

— Может быть. Но все еще может изменится… У них есть выбор.

А я сомневаюсь… Не верю в эти обнадеживающие слова. Наверное, потому, что совсем не умею ничего выбирать. Всю свою не маленькую жизнь я плыл по течению… Или стоял на берегу. Наблюдая за теми, кто хотел хоть что-то изменить. Переписать. Переделать.

Хотя не совсем. Я пытался вернуть людям надежду. Когда во мне еще жили юношеский максимализм и мечты о том, чтобы сделать этот мир лучше, чище, светлей. Когда я еще пытался достучатся до людских сердец.

Безуспешно.

— А поздно не будет?

— Нет. Потому что ничто не кончается, мальчик.

Старый спор. Очень-очень. Но никак не могущий прийти к своему финалу… Потому что договорится не можем. Неспособны просто. Ведь у нее своя правда, а у меня — своя. Разная.

Я считаю, что рано или поздно кончается все. Любовь, ненависть, верность… Они просто осыпаются песком под ноги тех, кто раньше испытывал эти чувства, не оставляя ничего взамен. Так же, как и великие империи превращаются в историю, а города — в руины. Так же как исчезает из человеческих сердец то, что я когда-то пытался спасти…

А Земля… Она говорит, что концов не бывает. Никаких. Потому что чей-то конец это одновременно и чье-то начало. Может не очень счастливое, но неизменно интересное! Ведь человеческая жизнь удивительна! Потрясающа в своих перипетиях и поворотах! Настолько, что и предсказать ее бывает невозможно.

— Это вы так считаете, а не я. Тем более, что скоро людей не останется.

— Да, я — не ты. Я еще верю в них.

Веришь…

— Я верю в светлую душу, что старается изменить хоть что-то. Я верю, что она сумеет достучаться и простить. Тем более, что на моей планете еще остались те, кто достоин жить. Жаль только, что чаша Смерти перевесила…

— Жаль.

Я люблю этих глупых людей. Я не могу бросить их. И если бы мог, то ушел в бездну за ними, но — не могу. Я — ангел.

— Как бы я хотел и дальше хранить их, стучаться в их сердца. Снова научится верить в них.

— Кто тебе мешает? Еще не поздно… Еще есть время. Тем более, что Он не хочет их смерти…

— Значит, все еще может измениться.

— Да. Я верю в своих детей.

* * *

Я набрасываю на картину большое покрывало. Почти огромное. Такое, чтобы оно закрывало не только мою работу, но и всю стену.

И делаю это все я сама. В одиночестве. Без посторонних глаз и ушей. Это моя маленькая награда. Просьба, которую выполнили, не понимая того, что она за собой таит. Но позволить кому-то другому занавешивать Мои картины я не могла позволить… Хотя это ничего бы не изменило. Дозировка специального растворителя четко высчитана. До грамма. До минуты.

Но это уже не важно…