Святая юность

– Не бойся, сын мой, не бойся, дорогое дитя мое! Не страшись смерти: ты ведь не умрешь, но будешь жить вовеки. Не ужасайся, цветочек мой! Сейчас ты будешь в райском винограднике. Не бойся меча, так как на острие его ты перейдешь сейчас же ко Христу и увидишь славу Его, и Он примет тебя в объятия Свои. И будешь ты жить с Ним в радости неизглаголанной, ликуя со святыми Ангелами.

Так увещала мать свое дитя, донесла его на место казни, и, когда голова его была отрублена, мать собрала кровь его в чистый сосуд и его тело омывала слезами радости, что ее ребенок кровь, от нее принятую, пролил за Христа.

Потом замучен был и Роман, учитель Варула.

Иоасаф, царевич Индийский

(Память 19 ноября)

Жизнь Иоасафа, царевича Индийского, принадлежит к любимым сказаниям русского народа. Русскую впечатлительную душу глубоко взволновал образ царевича, который тосковал по Боге христианском, еще не зная Его. Узнав же Его, царевич стал искать Его одного, отрекшись от мира, от царства.

Вынесенная им борьба за свои чистоту и верность Христу, его чудное самоотвержение, наконец, сказочная обстановка, в которой развертывалась эта прекрасная повесть, – все это делает жизнь Иоасафа, царевича Индийского, одним из самых захватывающих и прекрасных церковных преданий.

Повесть свою об Иоасафе-царевиче святитель Димитрий Ростовский начинает так: «Есть на востоке страна великая, прозываемая Индией, многонародная, изобилующая всяким богатством и плодами больше других стран. Ее окружает пучина морская, а с суши подходит она к пределам Персии. Некогда была она просвещена через святого апостола Фому, но не до конца оставила идольское нечестие, ибо многие ожесточенные люди в ней не приняли спасительного учения и держались бесовских прелестей. И как терние, нечестие разрасталось и подавляло учение, доброе семя».

Явился в той стране некий царь именем Авенир, славный, богатый и сильный. Но, объятый душевной нечистотой, он служил бесам, а не Богу; поклонялся бездушным идолам, гнал Христову церковь, и особенно церковных учителей и просветителей, иноков. Некоторые из вельмож его веровали во Христа, но должны были скрываться, так как он воздвиг на христиан гонение. Одни изменили свою веру, другие шли на смерть. Иные, удалившись в непроходимые горы и дебри, незнаемые миром, работали Богу.

У царя родился сын, прекрасный мальчик, которому было наречено имя Иоасаф. Царь собрал волхвов и звездочетов, чтобы узнать будущую судьбу своего сына.

В угоду царю волхвы говорили, что он прославится больше всех прежних царей. А один звездочет, мудрейший из всех, непосредственно вдохновляемый Богом, возвестил царю, что величие его сына будет не в земном, а в небесном царстве, что он примет гонимую царем христианскую веру.

Задумался царь над пророчеством волхва и решил охранять своего сына от христианства.

Он создал высокий, отдельно стоявший за городом дворец со множеством покоев и там воспитывал сына, приставив к нему доверенного воспитателя и товарищей – юного возраста и прекрасных лицом. Он велел не допускать до царевича никого другого и приказал никогда не говорить ему ни о чем грустном – ни о смерти, ни о старости, ни о болезни. Ум царевича должен был наслаждаться только светлыми впечатлениями. Имя Христа было запрещено упоминать при царевиче. Если кто из окружающих заболевал, его должны были немедленно и незаметно удалять. Устроив таким образом жизнь сына, царь успокоился. К тому же он велел изгнать из своего царства всех христианских иноков.

И вот царевич живет и растет в своем прекрасном одиночестве. Он был способен к учению, усвоил себе восточную премудрость. Приходя в возраст, он задался вопросом, отчего отец воспитывает его в таком уединении, и один из воспитателей рассказал ему, как отец его гнал христиан и как один из волхвов предсказал, что сам Иоасаф уверует во Христа.

Отец часто посещал сына, которого любил без памяти. В один из приходов отца Иоасаф рассказал отцу, что он томится печалью в своем уединении, что он хочет видеть мир.

Отцу пришлось уступить. Он дал разрешение сыну выезжать из своего уединения, но не иначе, как с пышной свитой и торжественным поездом. А приставленным к царевичу людям царь наказал скрывать от царевича все, что может возбудить в нем печальные мысли.

Но мог ли царевич, знакомясь с миром, не увидать мирского горя?.. Однажды, забавляясь со сверстниками ездой верхом, царевич напал на двух несчастных – прокаженного и слепого. Еле успел наставник схватить его лошадь под уздцы, чтобы он не прикоснулся к прокаженному.

В первый раз видя перед собой телесное истощение и уродство, царевич стал расспрашивать, часто ли это случается с людьми, внезапно ли приходят такие беды и всем ли угрожает та же участь. Ответы их были уклончивые, но глубокая грусть запала в сердце царевича.