Святая юность

Дамасские разбойники часто совершали набеги на соседние страны и уводили оттуда в плен христиан. Как-то пришлось им забрать в плен инока Косьму, благообразного и прекрасной души человека, родом из Италии. Они поставили его на рынок для продажи. Старец плакал. Бывший неподалеку отец Иоанна подошел к нему и, утешая его, сказал: «Не надо плакать тебе, человек Божий, ведь ты давно отрекся от мира и умер для него, насколько я могу судить по твоему платью».

– Не о потере мира я плачу, – отвечал пленник, – я не думаю ни о чем мирском, потому что есть другая, лучшая жизнь. Плачу о том, что оставляю жизнь бездетным, без наследников.

– Зачем скорбеть тебе о детях? – возразил родитель Иоанна.

– Я не о плотском сыне говорю, но о духовном наследстве. Я бедный инок, но во мне таится богатство мудрости, которым я облагодетельствован с юных лет. Трудясь при помощи Божией, я изучил разные человеческие науки, и мне не хотелось бы, чтобы мои знания пропадали задаром.

Отец Иоанна успокоил пленника, выкупил его и повел его в свой дом.

– Отче, – сказал он ему, когда они пришли домой, – будь господином моего дома, участвуй во всех моих радостях и скорбях. Бог зараз даровал тебе свободу и исполнил твое желание. У меня два сына: старший, Иоанн, и другой, приемный сын, Косьма. Молю тебя, учи их мудрости, добрым нравам, наставь на всякие добрые дела. Сделай их своими духовными сыновьями и наследниками тех богатств духовных, которыми доселе ты никого обогатить не мог.

Когда старец Косьма поселился в доме отца Иоанна, он стал усердно воспитывать отроков. Особенно успешно учился Иоанн, поражавший своими способностями самого учителя. Подобно тому как плодовые деревья, покрытые плодами, склоняются к земле летом, так Иоанн был смиренен и кроток, постоянно светясь душой перед Богом.

И вот однажды учитель Косьма сказал отцу Иоанна: «Желание твое исполнено, отроки знают теперь все, что знаю я. Они сами могут учить других. Отпусти же меня в монастырь, из которого меня похитили сарацины. Я займусь духовными размышлениями».

Щедро наградив инока, отец Иоанна отпустил его. И тот удалился в лавру преподобного Саввы, за двенадцать верст от Иерусалима.

Вскоре умер отец Иоанна. А князь арабский предложил Иоанну стать его первым советником. Влияние его в городе Дамаске было еще более, чем влияние его родителя. Иоанн Дамаскин прославил себя подвигами иночества, вдохновенными песнями, употребляемыми и доныне в богослужении, и той непреклонной твердостью, с какой он вел борьбу против еретиков…

Страдальческая юность святителя Гурия, просветителя Казани

(Память 5 декабря)

Как любящий и мудрый отец с некоторой суровостью ведет своих детей для того, чтобы заранее выработать в них силу воли и закалить их мужество в жизненной борьбе, точно так же Господь с детства испытывает Своих избранников.

Юность святителя Гурия, первого архиепископа Казанского, напоминает во многом судьбу библейского Иосифа. Родину святитель Гурий имел общую с великим чудотворцем земли Русской, Сергием Преподобным, – городок Радонеж Ростовской области. Как и преподобный Сергий, он происходил из дворянского рода. Но родители его, Руготины, были бедны и незнатны. Воспитан он был в благочестии и обучен грамоте. По общему обычаю тогдашних небогатых дворян он поступил служить в дом богатого князя Ивана Пенькова.

Тихо проходили трудовые дни отрока Григория: в тщательном исполнении его обязанностей, в свободное время – в молитве, в чтении Слова Божия. Невеликая доля выпала ему, и ею был доволен благоразумный юноша. Но и в этой скромной доле ему не пришлось пожить спокойно.

Григорий больше всего любил церковь, любил маливаться и дома. Безупречный нравом, он постом смирял движения плоти, был нищелюбивым, умным, расторопным, сообразительным человеком, на которого можно было положиться. Григорий заслужил полное доверие князя и княгини, и они поручили ему управление всем своим хозяйством. Но тут товарищи позавидовали ему и взвели на него страшную клевету. Не проверив ее, князь велел убить Григория. К счастью, у князя был сын, который решил проверить лично взведенное на Григория обвинение, и он оказался ни в чем не повинным. Молодой князь убедил отца пощадить Григория. Старик, вместо того чтобы вознаградить его за понесенное оскорбление, заключил его в тяжкое заключение.

По распоряжению князя был выкопан глубокий ров, и в этот ров опущен деревянный сруб. Туда бросили Григория и захлопнули за ним дверцу. Свет проникал в сруб через малое оконце. В это оконце Григорию, как скоту, бросали пищу, причем на пять дней ему полагалось по одному снопу овса с небольшим количеством воды.

Как легко было в такой жизни, терпя за все свое добро напрасно, как легко было отчаяться и возроптать! Но юноша все терпел спокойно. Он укреплял себя мыслью о том, что так же невинно страдали за Христа древние мученики, и эту вопиющую несправедливость он принял на себя как добровольный подвиг.