Святая юность

Пришло время учиться отроку Священному Писанию. Он всех удивлял силой, остротой ума своего и необыкновенно скоро постиг книжную премудрость. В делах своих он был столь же совершенен и высок. Он уклонялся пустых, дерзких, праздных бесед, на мирское даже не смотрел, храня истинное целомудрие и чистым умом созерцая Господа. Храм был его любимым местопребыванием, с которым ему всегда было трудно расставаться. Тут он проводил целые дни и ночи в молитве и чтении божественных книг. Уже в те юные годы он пылал перед Богом пламенным усердием, восторгом и благодарностью к своему Искупителю.

Дядя будущего святителя Николая, по имени тоже Николай, был епископом в Патарах. Видя душу своего племянника, он советовал его родителям посвятить его в дар Богу, и они не отказались. Дядя рукоположил святителя Николая во священники и после рукоположения, обратившись к народу, стоявшему в Храме, и исполнившись духа пророческого, сказал:

– Я вижу, братия, новое солнце, восходящее над землей; оно явится милостивым утешителем скорбящих. Блаженно то стадо, которое удостоится иметь его у себя пастырем. Он упасет души заблудших и будет милосердным помощником в бедах и скорбях.

Вся последующая жизнь святителя была исполнением этого пророчества.

Святителя Николая почитают не только те христиане, которые признают почитание святых, – православные и католики. Но и лютеране, отметающие почитание святых, для святителя Николая делают исключение. Почитание его в лютеранских странах связано с трогательными обычаями. Детям внушают, что добрый святитель Николай на Рождество приносит им подарки. Дети выставляют за дверь своей комнаты на ночь сапожки и поутру находят подарки, заботливо положенные родителями.

Много чудес совершил святитель для детей.

Один благочестивый человек усердно молился святителю, чтобы он ему даровал ребенка, обещаясь пожертвовать в храм святителя Николая золотой сосуд.

Молитва его была услышана святителем Николаем, и в скором времени у него родился сын.

Когда заказанный сосуд был приготовлен, то так понравился ему, что он велел сделать другой сосуд для святителя Николая, а первый удержал у себя для домашнего употребления. По изготовлении второго сосуда он отправился морем ко храму святого Николая, взяв с собой рожденного по молитве к святителю Николаю сына и оба сосуда. Во время плавания отец велел почерпнуть мальчику воды первым сосудом. Нагнувшись к воде, мальчик с сосудом упал в морскую пучину и утонул.

Отец его, проливая горькие слезы о преждевременной смерти своего сына, один продолжал свой путь, желая исполнить данный святителю обет.

Придя в храм святителя Николая, он поставил перед его иконой второй сосуд. Но сосуд невидимой силой был отброшен на середину церкви. Тогда он вторично поставил его перед иконой, но с той же неудачей: сосуд вторично невидимой силой был отброшен на середину церкви.

Все присутствующие были поражены этим, не понимая, что бы оно значило.

Но вот внезапно среди церкви стал его сын, держа в своих руках прежде сделанный сосуд, и рассказал всем бывшим тут, что он сохранен был в море святителем Христовым Николаем. Отец отдал в церковь оба сосуда и затем благополучно вернулся со своим сыном домой.

Столь же дивно было чудо освобождения из плена сирийского мальчика Василия.

В стране Сирии, расположенной в Малой Азии и прилегающей к Средиземному морю, жил богатый благочестивый человек Агрик. Благоговея перед памятью святителя Николая, он имел обычай на день святителя ходить в церковь, посвященную этому угоднику, и затем устраивать многочисленную трапезу для родных и нищих.

Однажды на день святителя, когда сын Агрика, шестнадцатилетний Василий, находился в храме, а Агрик с женой были дома, арабы напали на храм, увели много пленных, и среди них Василия. Он попал на остров Крит, где князь Амира за его красоту сделал его своим виночерпием.

В течение трех лет родители его предавались жестокой печали и в отчаянии своем ни разу не справляли праздника святителю Николаю.

Наконец, накануне памяти святителя Агрик сказал жене: «В нашей беде забываем мы даже великого угодника. Понесем завтра в храм ему елей, свечи и фимиам. Может быть, он нам поможет: вернет нам сына или укажет, жив ли он или умер».

И они пошли в храм и, вернувшись из храма, как прежде, устроили трапезу для родных и нищих.

Во время трапезы вдруг на дворе залаяли собаки. Агрик послал слуг посмотреть, отчего поднялся лай. Слуги, возвратясь, сказали, что на дворе нет никого. Лай все продолжался и усиливался. Агрик сам вышел посмотреть и сначала испугался, увидев перед собой юношу в арабском платье, с сосудом вина в руках. Но, подойдя ближе, узнал в нем сына своего и от радости воскликнул: «Неужели это ты, сын мой, или глаза мои меня обманывают?»

– Да, это я, батюшка, – отвечал юноша, – но как очутился здесь, не знаю. Еще сейчас я служил за столом арабскому князю и из этого сосуда наливал ему вино в кубок. Но вот в одно мгновение кто-то сильный взял меня за руку, перенес подобно вихрю, поставил меня здесь, и я узнал в нем великого святителя Николая.