Святая юность

После этого сна Эмилия пробудилась, тотчас разрешилась от бремени отроковицей и нарекла имя ей Фекла. Но домашние и родственники называли ее Макриной, именем бабки ее. Эта старая женщина была ревностной христианкой. В царствование Максимиана Галерия она вместе со многими другими приняла гонение за Христа и семь лет скиталась в пустынях, терпя нужду во всем необходимом, пока не прекратилось гонение на христиан.

Ребенок подрастал и обнаруживал большие способности и необычайный разум. Мать рано обучила ее чтению. Но предлагала ей книги не языческие, полные таких рассказов и басен, которым лучше бы никогда не касаться девического слуха. Она давала ей книги премудрости Соломоновой, псалмы Давида и другие книги Божественного Писания. Она останавливала особенно ее внимание на тех строках, в которых заключалось или горячее моление и славословие Божие, или добрые нравоучения, и девица училась быстро, так как была восприимчивого ума. В устах ее всегда были слова Писания и молитвы, соответствующие часу дня.

Вставала ли она с одра, бралась ли за какое дело, садилась обедать или вставала от обеда, в полдень и вечером – никогда не изменяла она молитве. Она совершала также пение псалмов и вычитывала молитвы на сон грядущим.

Кроме грамоты, мать обучила ее рукоделию, приличествующему девице, и не позволяла ей проводить время в праздности и детских играх, но всегда девочка упражнялась или в чтении книг или в ручных работах.

И вот Макрине уже двенадцать лет. Красота ее девического лица была так замечательна, что по всей стране не было равной ей. И художник не изобразил бы эту поразительную красоту… Много людей с выдающимся положением стали сватать Макрину за своих сыновей. Отец ее остановил свой выбор на одном юноше, который выделялся не только происхождением и положением родителей, но разумом и добронравием своим, и обручил ему Макрину.

Отец отложил брак, пока девица не придет в совершенный возраст, соответствующий браку, и жених ждал невесту в благой надежде. Но Бог, все строящий по Своей мудрости, пресек время жития его, призвав его в жизнь бессмертную, небесную.

Брак был не особенно по сердцу Макрине. Она больше склонялась пред волей отца, чем сама хотела брака. И тут, когда жених ее умер, она приняла эту смерть за призыв Божий. Многие продолжали сватать ее. Родители и родственники настаивали на браке, но она отвечала им речами, в которых разум был выше возраста ее:

– Недостойно девице, которая была обручена с одним женихом, выйти замуж за другого. Нечестно не сохранить верности почившему. По закону естества должно быть супружество едино, как едино рождение и едина смерть. Зачем вы говорите, что обручник мой умер? Я верую, что он отошел в надежде воскресения, но не умер; только отошел далеко в страну иную до времени общего воскресения. Если супруг отойдет на время от жены своей, великий будет грех и позор для супруги, если не сохранит ему верности и соединится с другим. Как же могу я изменить памяти жениха моего!

И тут начались иноческие подвиги Макрины, которые и привели ее к святости.

Страдания мученицы Христины

(Память 24 июля)

Урбан, – могущественный, богатый, знатный человек, – был начальником города Тира. У него была дочь, отроковица Христина, которая с детских лет познала Бога и положила за Него свою душу.

Когда Христина достигла одиннадцатилетнего возраста, она превосходила всех своих сверстниц чудной своей красотой. Отцу не хотелось, чтобы люди смотрели на нее. Ему казалось, что лишний взгляд человеческий осквернит эту свежую, нежную красоту. Он удалил ее от людей, поселив ее в прекрасной палате, которую обставил золотыми и серебряными идолами, научив ее ежедневно воскурять пред ними жертвенный фимиам.

Когда отцы тех юношей, которые, по слухам о необыкновенной красоте Христины, хотели взять ее за себя, сватали у Урбана его дочь, он отвечал им:

– Она замуж не выйдет, боги избрали ее, и она всю свою жизнь в девстве будет служить им.

Между тем Христина в своей палате предавалась глубоким мыслям. Она любила смотреть на красоту мира, на блеск солнца и мигание ночных звезд. Все громче и громче природа внушала ей мысль о том, что должно быть общее великое Начало вселенной. Идолы ей опротивели, она не приносила им уже больше воскурений. Смотря к востоку, она ждала оттуда какого-то озарения, словно ей должен был блеснуть чудный образ обретенного Бога. И в душе своей стала поклоняться и чтить Единого, на небесах живущего, и молилась Ему со слезами, чтобы открыл ей Себя, чтобы она узнала Того, любовью к Кому горит ее сердце.

И тут Господь дивным образом внял молитве рабы Своей. Ей явился Ангел Господень, ознаменовал ее крестным знамением, нарек ее Христовой невестой, наставил ее в богопознании и возвестил страдальческий подвиг, что три мучителя будут мучить ее за Единого в Троице Бога. Укрепив ее на подвиг, Ангел напитал ее хлебом чистым, так как она была изнурена от долгого поста.