Святая Катерина (СИ)

— Это невозможно, — сразу расстроилась Катя. — Я не представляю, что делать. Может, мне устроить себе фиктивный брак? Найму актера, представлю, как своего жениха, а потом он р-р-раз, и все.

— Муж?

— Умер. Летчик-испытатель.

Жданов расхохотался.

— Капитан дальнего плавания, — предложил он свою версию.

— Космонавт.

— Разведчик.

— Футболист.

— Почему футболист? — сбился он.

— Потому что от них папа ожидает любой подлости. Ой, смотрите, Клочкова!

Жданов посмотрел. Клочкова. Заглохла посреди улицы на своем красном драндулете.

— Придется спасать, — вздохнул он. — Какой ни есть, а он родня.

— К тому же мы действительно задерживаем зарплату, — согласилась с ним Катя. — Сотрудники в бедственном положении.

— Задерживаем, — Жданов нашел, где свернуть и поехал обратно, к Клочковой. — Катя, скажите мне, что мы со всем справимся.

— Обязательно, — уверенно сказала Пушкарева. — У Зималетто все будет хорошо, у вас с Кирой Юрьевной все будет хорошо, и у нас с ребенком все будет хорошо.

Прозвучало неожиданно горько.

========== 9 ==========

Пока они спасали злополучную Клочкову, у которой посреди дороги закончился бензин, прошло немало времени, и все оно было занято бесконечными жалобами на задержку зарплаты.

— Вот свяжись с Клочковой, — буркнул Жданов, входя в свой кабинет, — и сам начнешь на работу опаздывать!

Катя озабоченно хмурилась.

— Девочки говорят, что скоро в Зималетто каннибализм начнется, — сказала она, кусая губы. — Может, мне пригласить их на обед, пока они правда кого-нибудь не съели?

— Ну хоть вы не нагнетайте, Катя, — прикрикнул Жданов раздраженно, — господи, не могу поверить! Впервые со дня создания компании мы не платим людям вовремя.

Он уронил лоб на стол, совершенно расстроенный.

— Кать, — позвал заунывно, — а вы не могли бы перечислить некоторую сумму на счёт моих родителей?

— Могла бы, — согласилась она, — но вы уверены, что это нужно делать прямо сейчас?

— Мне бы не хотелось привлекать внимания акционеров к нашей ситуации.

Катя молча пошла в каморку.

— Кать, — снова позвал Жданов, не поднимая головы. — А вы подняли свою зарплату в Никамоде?

Она замялась и вдруг порывисто села напротив него.

— Андрей Павлович, — затараторила скороговоркой, — а давайте лучше Коле зарплату повысим. Он ведь зарабатывает тысячи, а получает копейки.

— Зорькину? Вашему финансовому гению? А сколько он сейчас получает? — спросил Жданов все так же уныло.

Пушкарева ответила.

Он поднял голову и изумленно уставился на неё.

— А что, такие зарплаты бывают? Он же работает за еду!

— Ну нет, — засмеялась Пушкарева, — еду он добывает на нашей кухне.

Подперев щеку рукой, Жданов уставился на неё.

— Значит, Зорькин ваш друг детства? И он постоянно ошивается в вашем доме? Ваши родители к нему замечательно относятся и кормят котлетками? — Катя согласно кивала на каждый вопрос. Пушистая помпошка на дурацком берете, который так ей не шел, болталась вверх-вниз. — И он не отец вашего ребенка?

Тут она вспыхнула и замотала головой.

— Он же как брат, — сказала она с упреком.

— Ну идите тогда к себе, — махнул рукой в сторону кладовки Жданов.

Пушкарева послушно встала и побрела в указанном направлении. Длинный шарф волочился за ней.

— Кать, — снова позвал Жданов, опять опуская лоб на прохладную столешницу, — вызовите мне Горенко… Бабенко? Как зовут начальника нашей хозяйственной службы?

— Ткаченко.

— Вот, его.

— Хорошо, Андрей Павлович.

— Кать.

— Да, Андрей Павлович? — в её голосе слышалась улыбка.

— И скажите женсовету, что я вас всех сегодня приглашаю на обед. В рамках предотвращения голодных бунтов в стенах Зималетто.

— Вы ведете на обед женсовет? В Ромашку? — с запинкой спросила она. Кажется, она была потрясена.

— Кать, ну не издевайтесь надо мной, — снова рассердился Жданов. — Выберите что-нибудь приличное, на ваш вкус.

— Ришелье?

— Катя! — заорал он. — Ну вы же умная женщина, ну решите этот вопрос самостоятельно!

Она не дрогнула. Стянула с себя беретик только.

— А что? — спросила бесстрашно. — Я вам тут мешаю себя жалеть?

Он замахал на неё руками: ну сгинь уже, нечистая сила.

— Кать, — позвал он, когда шарфик почти исчез в недрах кладовки.

Пушкарева выглянула оттуда с поистине бесконечным терпением.

— Да, Андрей Павлович?

— Кать, а мы Малиновского прощать будем?

Её мордашка исчезла.

— Ни за что! — раздалось оттуда.

Жданов встал и поплелся в кладовку. Помог Пушкаревой снять её пальто, сел с ним в обнимку на табуреточку.

— Кать, ну мне трудно, когда двое самых близких мне людей на ножах. Ромка же не со зла. Он просто волнуется.

Катя включила компьютер и уставилась в монитор.

— Вы сами навязали мне вашу Никамоду, — сказала она отрывисто, — мне она и даром не нужна. А если в довесок к ней прилагается еще и бесконечная подозрительность и контроль за моей жизнью — то забирайте свои игрушки, я с вами больше не играю. И вообще, пусть господин Малиновский сам таскает такую тяжесть, как Никамода, и ходит под угрозой следствия.

— Понятно, — вздохнул Жданов. — Малиновский остается в опале. Но мы можем соблюдать хотя бы видимость мира?

— Видимость? Мы — можем, — сухо ответила Пушкарева. — Я же не неврастеническая барышня.