Святая Катерина (СИ)

Никогда в жизни Жданов не видел Пушкареву такой счастливой.

Даже в тот день, когда подарил ей букетик.

Улыбаясь от уха до уха она спросила:

— Куда я хочу?

— Повелевайте, Катенька, — разухарился Жданов.

— Пойдемте в кино, — попросила она и зажмурилась от собственного нахальства. Ожидала отказа.

— На «Хроники Нарнии»? — припомнил Жданов афиши, которые ему попадались на глаза.

— На «Кинг-Конга», — ответила она и приоткрыла один глаз.

Лукавая, расслабленная, какая-то домашняя Пушкарева.

Жданов молча подал ей руку и повел к машине.

Кинг-Конг?

Это у его помощницы такая ирония?

— Я чувствую себя ужасно виноватой, — сказала Пушкарева уже в лифте, — никогда в жизни не прогуливала работу.

— Подумайте о том, сколько вечеров вы провели в Зималетто и отключите уже свою совесть, — посоветовал Жданов.

Она благодарно кивнула, и они вышли.

Тропинкина вместе с ребенком что-то рисовала на ресепшене, и Жданов даже запнулся от того, что филиал детского сада в Зималетто развивается на глазах.

— Маша? — подошла к ним Пушкарева. — Почему ты с Егором?

— Катька, да ты же ничего не знаешь, — воскликнула Мария. — Меня же сначала уволили, а потом не уволили! Федька перед Кирой Юрьевной такую речь толкнул! Кира Юрьевна — святая, она меня простила. А еще нас с Егором родители из дома выставили, и мы теперь бездомные. Ох, Катька, и тяжело одной воспитывать сына. Никому-то мы не нужны, живем, как две былинки на ветру.

Пушкарева рассеянно взъерошила волосы мальчику.

— Но ведь все равно счастье, что он есть, правда? — спросила она.

— Кать, ты что, расстроилась? — всполошилась Тропинкина. — Да на тебе лица нет!

Жданов шагнул вперед, и только сейчас Мария его заметила:

— Ой, здрасти, Андрей Павлович. А вы тоже здесь? Ну да, — тут же объяснила она себе, — где же вам быть, если Катя здесь…

Жданов взял мальчишку на руки:

— Ты кто? Как зовут, чем занимаешься?

— Егор. Рисую трактор, — отрапортовал тот, и из общего веселья совершенно выпадало Катино белое лицо. Она смотрела на шефа с Егором на руках, как на привидение.

— Люблю детей, — растерянно пробормотал Жданов и поставил мальчика на пол. — Катя, вам плохо?

Она невидяще помотала головой и слепо пошла к себе.

— Совсем заработалась, — осуждающе заключила Тропинкина.

В приемной Пушкареву уже окружил женсовет. Девицы клохтали и волновались, и очевидно делали Кате еще хуже, потому что она пятилась от их заботы, пока не уткнулась спиной в Жданова.

— Позже, девочки, — распорядился он, обхватил свою помощницу за плечи и уволок в безопасность кабинета. Усадил в кресло, налил ей воды. Пришлось почти насильно поить Пушкареву — она мало реагировала на внешние раздражители.

— Ну что, на вас Кинг-Конг так подействовал?

Катя рванула бантик с груди.

— Просто… воздуха не хватает. В этих кинотеатрах всегда такая плохая вентиляция.

Жданов помахал вокруг неё какой-то папкой.

Пушкарева медленно розовела.

— Простите, нашло что-то…

Жданов присел возле ней и принялся тянуть вниз шинельку.

В дверь просунулась голова Малиновского.

— Явились? — спросил он сварливо. Коленопреклоненный шеф не произвел на него ни малейшего впечатления. — И где вы ходите все утро? Вся компания на мне! Ого. — это он разглядел физиономию Жданова. — А ты знаешь, у Киры неплохо поставлен удар. Если я не ошибаюсь, это хук справа?

Глаза Пушкаревой приобрели осмысленность.

— Здравствуйте, Роман Дмитриевич.

— Здравствуйте, Екатерина Валерьевна. Вам идет Жданов у ваших ног. Выглядит мило.

— Я пойду к себе, — слабо произнесла Катя.

Жданов покачал головой.

— Сидите уже, — сказал он резко. — Куда к себе? Вы и так вполне у себя. Ромка, принеси Кате горячего чая с сахаром.

Голова Малиновского исчезла с невнятным ворчанием.

— Я уволю Тропинкину, — пообещал Жданов, — если она будет и дальше вас расстраивать. Никакая вы не былинка, Катя. Вы кремень.

— Да Машу уже увольняли сегодня, — улыбнулась она. — Не помогает.

От облегчения он разулыбался тоже — ну вот же, нормальная Пушкарева. Шутит.

Она легко прикоснулась к его синяку.

— Болит? — спросила сочувственно.

Он потерся лбом об эту крошечную руку.

— Нет. Вы сейчас беспокоитесь обо мне?

— Я всегда о вас беспокоюсь.

Когда вернулся Малиновский, они так и таращились друг на друга. Как потом заметил Ромка, с трепещущей на ветру нежностью.

========== 15 ==========

Зорькин прислал целый ворох каких-то предложений, в которых Жданов ничего не понял. Да и не было у него времени во все это вникать — то Воропаев по фирме шастал, то женсовет атаковал Пушкареву, то Клочкова требовала денег, то Малиновский потешался над синяками и ссадинами.

— Жданов, — говорил он, — ты бы проявил какую-то умеренность, что ли. Вчера ты ради Пушкаревой в драку ввязался, сегодня на колени перед ней пал. Тут любое женское сердце дрогнет, не то что некрасивой Ж. Не хватало нам еще, чтобы Пушкарева в тебя окончательно втюрилась!

— Что значит — окончательно?

— Ну она явно пребывает в восхищении и офигении от такого рыцарства. Не усугубляй, Андрюха, Кирой прошу.

— Не говори чушь, Малиновский. Беременные женщины не думают о всяких глупостях.

— Ага. И питаются пыльцой и фиалками.