Святая кровь

Как и надеялся Галиб, премьер-министр и президент Израиля заявили о непричастности к событиям, имевшим место на Храмовой горе. Естественно, с превеликим трудом им удалось объяснить, по какой причине израильская армия взяла в осаду это место, а также с какой целью организовал секретные работы по прорытию туннеля под Храмовой горой раввин-фундаменталист, бывший член кнессета. Самым трудным, однако, было найти подобающее объяснение перестрелке, разразившейся внутри «Купола скалы».

— Атака на третью по значимости исламскую святыню не останется без последствий, — пообещал премьер-министру представитель Талиба.

В конце концов, в деле была подведена черта — наступил переломный момент.

То, что видели глаза Талиба на картинке с камер закрытой системы наблюдения, установленных в храме, изумило его до глубины души. Он выступил в роли молчаливого свидетеля открытия самой удивительной и непостижимой реликвии. Согласно исламской легенде, ковчег Завета провозглашал приход истинного мессии и начало Судного дня. Он своими глазами видел, как женщина открыла ларь. Он своими глазами видел, как жутко, в считаные секунды, ковчег заживо спалил раввина.

Вскоре после этого Галиб наблюдал за тем, как израильские солдаты зачистили здание. Израильтянин с эспаньолкой и женщина — заложница Коэна — проинструктировали командиров АОИ, как безопасно транспортировать реликвию, как надо сначала закутать ее синим саваном, затем — звериными шкурами. Видео сопровождалось отчетливой записью всех разговоров.

Менее чем через час после того, как израильтяне перекрыли все доступы к храму, ковчег вынесла наружу группа вооруженных до зубов людей в синих комбинезонах. Они снесли его вниз на площадь Западной стены и погрузили в грузовик.

Прячась за пределами храма, Галиб и это снял на свою цифровую камеру.

Теперь осталось лишь перебросить все записи на один DVD, тщательно отредактировать отснятое и курьером отправить диск своему человеку в «Аль-Джазире».[132]

Очень скоро миру предстанет картина варварства израильтян: кровавая бойня, надругательство над святыней, осквернение. Неслыханная дерзость. Протест исламского мира будет оглушительным.

Это вдохнет новую жизнь в интифаду и заставит арабские страны разработать план ответных действий. Несомненно, коалиция разрастется к тому времени, когда повсеместно на Ближнем Востоке страны будут вынуждены занять твердую позицию — выбрать, на чьей они стороне.

Его усталые глаза цвета жженого сахара посмотрели на купол святыни: золото храма заиграло, будто плавясь в первых лучах поднимающегося солнца.

— Аллах акбар, — прошептал он. — Такуа.

Бойся Бога.

— Простите, что опоздал. — Запыхающийся голос донесся с порога. — Я бежал со всех ног.

Галиб повернулся к бородатому палестинцу с сумкой лэптопа на плече — ведущему IT-специалисту ВАКФа, отвечавшему за интернет-сайты совета, телекоммуникации и пресс-релизы.

— Я прощаю тебя, Билаал, — с кривой ухмылкой ответил он, махнув молодому человеку проходить. — Входи. Мне крайне необходимо завершить вот это.

Пока Билаал устраивался за столом для переговоров и включал свой лэптоп, Галиб положил рядом с ним мини-DVD из своей цифровой камеры и съемный миниатюрный жесткий диск с записями камер наблюдения «Купола скалы».

— Из этих двух надо сделать один диск. Вот этот по хронологии первый, — объяснил ему Галиб, показав на жесткий диск. — Ты ведь сможешь сделать сведение?

— Я смогу все, что прикажете.

Стоя с крепко прижатыми к груди руками, Галиб наблюдал за действиями специалиста из-за его плеча.

Билаал выудил из сумки USB-кабель, подсоединил жесткий диск к лэптопу и, запустив программу видеомонтажа, отыскал нужные файлы на диске Талиба.

— Для начала надо просмотреть все записи, после чего вы скажете мне, что сделать.

— Запомни, Билаал: никто об этом не должен знать. Ты понял меня?

Когда юноша оглянулся на хранителя и наткнулся на его угрожающий взгляд, ему стало не по себе.

— Даю вам слово.

А на экране в аккуратной сетке из девяти окошек одновременно стартовали девять клипов. Компьютерщик сразу догадался, где сделана запись. Он тщетно попытался припомнить, видел ли когда-либо камеры в храме.

На экране двое палестинцев в штатском обеспокоено шагали по слабо освещенной галерее храма, в руках у них были полуавтоматические винтовки. Выходя из зоны захвата одной камеры, они появлялись в другой. Звуковая дорожка зафиксировала лишь негромкие шаги по расписным коврам и тяжелое дыхание обоих. Камера номер девять транслировала неменяющуюся картинку — пустую пещеру под скалой, Колодец душ.

Когда Билаал вгляделся в крошечные цифры даты и отсчета времени в правом нижнем углу каждого видеоокошка, он весь напрягся. Это были минуты, предшествовавшие кощунственной перестрелке в святыне всего три дня назад. Ему были известны только жуткие слухи об осаде. Но ни в одном из них не фигурировали эти вооруженные люди — мусульмане, — находившиеся в храме перед тем, как все началось.

Галиб навис над ним и прошептал:

— Эти кадры надо стереть. Ясно?

— Ясно, — с дрожью проговорил юноша.

— Теперь перемотайте вперед минут так на двадцать.