Святая кровь

Шарлотта вела машину молча, не сводя глаз с дороги: она тоже не находила слов. К моменту, когда высотные здания делового центра остались в зеркале заднего вида, напряжение смертельной гонки уступило неодолимому горю и шоку. Дело было не только в том, что на ее глазах так жестоко расправились с человеком, которого она, как ей казалось, любила, — убили гениального мечтателя. Ученого, который мог бы произвести революцию в генетике. Это невосполнимая потеря, последствия которой скажутся на многих.

Они двигались на север по Скво-Пик-паркуэй. Шарлотте необходимо было продумать какой-то план или хотя бы определиться, куда ехать, однако единственное, что приходило ей в голову, это мысль о бегстве. Когда же слезы совсем застили ей глаза, она отпустила педаль акселератора.

— Они от нас не отстанут? — спросила она, открывая бардачок, чтобы достать салфетку.

— Боюсь, что так.

Она вытерла нос и промокнула глаза.

— А кто они?

— Трудно сказать, — покачал головой Патрик. — Но явно профессионалы. Как они так быстро нашли меня?

Он вздохнул и вскинул вверх руки.

— Они будут искать любую информацию.

— Их послал Конте? — Она шмыгнула носом. — Это он все затеял?

С того самого момента, как этот урод погнался за ней на выходе из Ватикана, и она врезала ему ногой в пах, Шарлотта страшилась его мести.

Донован посмотрел в окно на вездесущие шоссейные вывески «Парадиз вэлли», прежде чем ответить.

— Конте мертв, Шарлотта, — твердо сказал он. — Это не он.

— Что? Как? — изумилась Шарлотта.

Пауза.

— Я убил его.

Ирландский акцент Донована вдруг стал заметнее.

— Я вынужден был убить его, — подчеркнул он. — Другого выбора не оставалось.

— Господи, — охнула с отвращением Шарлотта. — Да как же вы могли? Вы же священник?

Теперь она отчетливо почувствовала страх, который исподволь вызывал у нее Донован.

Его горестный взгляд застыл на приближающихся холмах с зелеными пятнышками кактусов.

«А разве кардинал не сказал тебе, что она смылась со своим лэптопом… битком набитым всеми данными?.. Придется мне решать эту проблему, и ее кровь будет на твоих руках… Ну, например, смазливый генетик попадет в автокатастрофу… Власти ничего не узнают… Будь уверен, мы с ней повеселимся как следует — на прощание…»

«Я не вынесу еще одной потери… Доктор Берсеи, израильтяне…» — пронеслось у него в голове.

Потрясенная Шарлотта молчала.

— У меня был пистолет, — продолжил он. — Мы сцепились…

На мгновение Донован вернулся на залитую туманом рощу на вершине Монте-Скунколе. Вот он смотрит вниз на оссуарий, который они с Конте бросили в яму, вырытую ими же. Он вспомнил, как передернуло его от стука, с которым раскололась пополам каменная крышка. Теперь под ней можно было рассмотреть святые мощи. Конте планировал сбросить тело Донована в яму к реликвии и довершить дело, применив С-4.[45]

— Мне удалось вырваться и убежать от него… Я выскочил на шоссе. Он уже настигал меня, когда вдруг появилась машина.

Видения прошлого мелькнули перед глазами Патрика, заставив бешено забиться сердце. Он перевел дух.

— По Божьей милости, ее чуть занесло — прямо на него. Словно ангел смерти… Но даже после этого Конте продолжал дышать.

Донован помотал головой, словно в неверии.

— Это, наверное, дьявол удерживал Конте, не отнимая у него жизнь. Представляете, он дышал. Если б он выжил, то несомненно…

Дрожащими пальцами он потянулся к губам, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Последующие слова священник проговорил быстро:

— В общем, я достал пистолет и пристрелил его.

Донован поспешно перекрестился.

«Боже, прошу тебя, смилуйся и прости меня за эти деяния».

Патрик не думал, какие последствия может вызвать его откровенность, просто на душе стало намного легче. Однако Донован не был готов ко второму признанию: о том, как, обыскав тело Конте, чтобы забрать личные вещи, он нашел пробирку, наполненную прозрачной сывороткой, которую затем пронес через ватиканские металлодетекторы с целью устранить то, что он считал последней угрозой. Вернее — кого. Госсекретаря Ватикана. В противном случае Сантелли не остановился бы ни перед чем, чтобы завершить начатое: уничтожить любой след причастности Ватикана к величайшему укрывательству церкви. Он выждал несколько мгновений, чтобы напряжение улеглось.

— Выходит, это Конте убил Берсеи?

Шарлотта все время подозревала это.

— И многих других, — кивнул Донован.

Чувствуя, что и так сказал много лишнего, он, тем не менее, решил, что Шарлотта должна знать историю от начала до конца.

— Это не все, — со вздохом проговорил он. — Что ж, терять уже нечего.

И принялся рассказывать ей, как буквально за несколько недель до ее вызова в Ватикан некое анонимное лицо передало ему книгу.

— Ту, что я показывал вам, когда представлял вас кардиналу Сантелли, — напомнил он.