Святая кровь

Она сделала шаг назад и подняла вверх руки.

— Вы, конечно, хороший рассказчик, вот что я вам скажу. Только не надо втягивать меня в свои игры с концом света и всем этим…

— Мне очень не хотелось бы силой тащить вас к ковчегу и тянуть за руки, как куклу, — спокойно ответил Коэн. — После всего, что нам пришлось испытать на пути сюда…

Он скривил губы и покачал головой.

— Так или иначе, ковчег будет открыт, — решительно заявил он. — После всего, чем вам пришлось пожертвовать, и после всех скрытых истин, которыми я поделился с вами, неужели вам своими глазами не хочется узреть тайны мироздания? Неужели вы не хотите увидеть то, что Моисей похитил у египтян? Неужели вы не стремитесь узнать, что все случившееся с вами было предначертано свыше, что это — Божественный замысел? Неужто вы решили, что Бог в вас — это случайность?

Она не знала, что ответить ему. Ее воля к сопротивлению стала угасать.

— Вам наверняка чрезвычайно любопытно, что же мы защищали столько веков.

Возможно, он был прав, хотя Шарлотта была уверена: его любопытство намного превосходило ее собственное. Он буквально лез из кожи вон. А если все это правда?..

И тут, когда она вновь перевела взгляд на крышку, в голове ее стал разворачиваться план.

— Ну, хорошо. Давайте откроем.

Шарлотта пошла ва-банк. Однако оставался самый главный вопрос: а он не блефовал?

Лицо Коэна смягчила улыбка.

— Только осторожно, — попросил он ее.

Не впервые ее просят открыть ящик Пандоры. При условии, что ватиканский подход к делу был более прагматичным. Когда Шарлотта опустилась на колени перед ковчегом, сердце бешено заколотилось. Теперь она принялась молиться — про себя. Она почувствовала, что раввин приблизился сзади, чтобы в процессе ритуала наблюдать за пленницей, и финальная часть плана нашла свое место.

— А она не слишком тяжелая? — спросила Шарлотта, медля и разглядывая крышку. — Она ведь из золота?

— Тонкое золочение по дереву акации. Так было задумано намеренно, поскольку израильские священники не смогли бы нести цельнозолотой сундук такого размера. У вас затруднений не возникнет.

Шарлотта огляделась в поисках малейшего шанса улизнуть, но два выживших боевика заняли посты по разные стороны храма, за оградой камня, и неотрывно наблюдали за происходящим.

— Молю тебя, Господи, — заговорил нараспев Коэн на иврите, воздев руки. — Даруй искупление грехов, пороков и беззаконий, которые весь дом Израилев совершил по отношению к Тебе. Как начертано в книгах слуг твоих Моисея и Иисуса, в день сей искупление воздастся Тебе во очищение от всех грехов. Пред Богом да очистимся!

Священники отозвались хором:

— Да святится имя Его славного царства, во веки веков!

Шарлотта протянула руки и опустила ладони на обе стороны крышки, тотчас ощутив, как через пальцы заструилось в тело знакомое ощущение покалывания.

Коэн с изумлением проследил за тем, как Шарлотта положила руки на искусно украшенную крышку — каппорет Престола Господня.[130] Раввин нацелил свой взгляд на пустое пространство под расправленными крыльями херувима — именно там появятся признаки Божьего присутствия, шехина, чтобы воцариться над алтарем Авраама и начать вершить суд и очищение, говорить с человечеством и дать ему закон и обычай.

Крепко взявшись пальцами за украшенный золотой «плетенкой» выступающий край крышки, Шарлотта сделала глубокий вдох и приложила усилие.

86

В первое мгновение крышка ковчега не поддалась.

Шарлотта впилась пальцами так крепко, что они побелели.

Раздался приглушенный «поп!» и следом — шипение выходящего газа. Этот звук тотчас перебросил ее на мгновение в прошлое, когда они с доктором Берсеи открывали оссуарий Иисуса в музее Ватикана.

Еще одна тщательно хранимая древняя печать сорвана.

Как только крышка ковчега чуть стронулась с места, Шарлотта заметила по ее периметру слабое свечение, льющееся изнутри. В то же время покалывание быстро поднялось по рукам к груди. Теперь любопытство в ней уступало место первобытному ужасу, подававшему сигнал об опасности.

Глаза ее расширились, когда в пространстве под крыльями херувима стали происходить заметные глазу изменения, как в тот момент, когда она в первый раз коснулась ковчега. Что-то происходило там, будто сгущалось крохотное облачко. Туман? Дым?

Возбуждение раввина росло вместе с реакцией ковчега.

— Лишь немногим удалось увидеть это чудо. Моисей, Давид, Соломон… Смотрите!

Не отрывая взгляда от соткавшейся матовой сферы, Шарлотта заметила искрящееся белое свечение в ее центре — яркая, с булавочную головку, точка, сияющая с ослепляющей интенсивностью дуговой сварки.

Резко запахло озоном, и наэлектризовавшиеся короткие пряди вдоль линии волос на голове Шарлотты поднялись дыбом. Казалось, менялся сам воздух вокруг. Шарлотта почувствовала резкий приток адреналина, грозящий ей паникой. Но покалывание, распространившееся уже по всему телу, принесло и удивительную трансформацию — необъяснимое спокойствие.

— А теперь взгляните, что внутри, — поторопил ее Коэн.

Оторвав свое внимание от сферы, она бережно прижала к бедрам крышку и, не вставая с корточек, приподнялась заглянуть в ковчег.