Святая Русь

«Однажды прибегает ко мне послушник, который следил за порядком в пещерах и ухаживал за главами, и говорит, что в стеклянном сосуде потемнела одна глава (до этого все они были пепельного цвета), приобрела шоколадный оттенок, и в сосуде появилась какая-то вода. Послушник был очень расстроен, боялся, что его будут ругать за плохой уход или надзор. А мне как-то сразу интуитивно подумалось, что это миро. Пошли туда, открываю крышку сосуда, смотрю: там действительно жидкость, и меня сразу окутал сильнейший аромат. Очень специфический, его даже трудно описать. Какая-то комбинация запахов, похожая на грушевый, цвета яблони и еще что-то такое, присущее только мощам.

Я позвал насельника архимандрита Игоря, который помнил еще, как мироточили главы полстолетия назад. Он пришел, взглянул на сосуд и тут же не раздумывая сказал: „Это миро!“ Монах он неэмоциональный, всегда внешне спокойный, но тут у него потекли слезы. Эти слезы сразу развеяли у меня сомнение в том, что это подделка. Да и действительно, главы находились под замком, и доступа к ним никто не имел».

Что же было дальше? 1988 год, время еще безбожное, действуют музеи атеизма… Отец Ионафан набрал миро в пузырек и пошел к музейным работникам на их планерку. «Мы поговорили о налаживании сотрудничества в спасении совместными усилиями ценностей монастыря. Тут-то я им и рассказал о начавших мироточить главах и показал миро. Наступило полное молчание. Непонятно даже было, недоуменное это было молчание или им просто нечего было сказать. Но позже один из присутствующих мне сказал, что они были ошеломлены: „Увидеть миро, о котором сами столько раз говорили, что его нет, что это фальсификация, понюхать этот дивный запах. Мы были просто подавлены тем, что сейчас уйдем с собрания и снова будем должны говорить всем, что его нет“. Приезжали операторы со Свердловской киностудии, которые снимали об этом чуде фильм „Радость моя“. Приходила посмотреть на мироточивые главы даже Раиса Горбачева. Когда мы зашли в пещеры, я показал ей один из сосудов с главой, поднял крышку, дав почувствовать весь неземной аромат. Раиса Максимовна развела руками и, повернувшись лицом к директору музея Кибальнику, спросила: „Вениамин Демьянович, это правда?!“ Тут уж директору деваться было некуда, и он ответил: „Да. Вы знаете, действительно в хрониках Киево-Печерской лавры об этом упоминается. То, что вы видите, ― это факт“».

Прошло немного времени, и в лавре появились ученые. Они засвидетельствовали сам факт феномена. Затем взяли на исследование само миро с тем, чтобы посмотреть, не оливковое ли это масло или другой известный науке состав. «Я рискнул дать им это миро, ― говорит отец Ионафан, ― помня, что даже плащаницу изучали, чтобы положить конец всем домыслам о подделке и посрамить дьявола».

Ученые исследовали состав мира и предположили, что это очень сложные масла с присутствием белка. Но на вопрос, что же это все-таки такое, эксперты ответить не смогли. Для того чтобы разобраться в составе чудесного масла, нужна сверхсовременная аппаратура, которой пока у ученых нет[1].

Мироточение в Киево-Печерской лавре ― далеко не единственный факт подобного рода. Берусь утверждать, что именно в последние годы чудес, в том числе и чудесных исцелений, стало больше. Случайности здесь нет, ведь недавно были обретены и возвращены Церкви мощи таких прославленных угодников и чудотворцев, как Александр Невский, Зосима и Савватий Соловецкие, Серафим Саровский, Митрофан Воронежский, Тихон Задонский, Иоасаф Белгородский, Александр Свирский. Состоялось обретение мощей преподобных Нектария и Амвросия Оптинских и еще восьми старцев Оптиной пустыни; святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси; монаха-аскета Максима Грека, Радонежского чудотворца; блаженной старицы Матроны Московской; священномученика Илариона (Троицкого), епископа Верейского; святого праведного Алексия Мечева.

Божественный Покров по-прежнему простирается над православной Русью. Чудеса продолжаются!

Глава 1. Возвращение батюшки Серафима (Серафимо-Дивеевский монастырь, Нижегородская область)

6 февраля 1991 года около двенадцати часов ночи люди, случайно оказавшиеся на Московском вокзале Петербурга, могли стать свидетелями необычного зрелища. Все перроны были заполнены народом. У многих в руках горели свечи, их огоньки мерцали в зимних сумерках. Не умолкало пение: «Ублажаем тя, преподобне отче Серафиме…» Сотни людей плакали. Наконец состав, поданный с опозданием на час, тронулся. Из последнего вагона можно было видеть, как люди вставали на колени и кланялись в сторону уходящего поезда…

Так Петербург прощался с вновь обретенными мощами Серафима Саровского.

Дивный старец

Преподобный Серафим был современником Пушкина, Грибоедова, Кутузова. Этого скромного инока Саровской пустыни еще при жизни знала и чтила вся Россия, «слух о великом подвижнике ходил повсюду».