Святая Русь. Историческая миссия, национальная идея, форма правления

На рубеже XIX–XX веков Сергей Булгаков разочаровался в марксизме, поскольку счел его неспособным ответить на глубинные религиозные запросы человеческой личности и коренным образом изменить ее. Он возвратился к христианству зрелым человеком, пройдя искушение иными возможностями спасения. Его личный духовный путь стал знаковым для духовного пути России, демонстрируя возможность ухода от нависшей над страной катастрофы. В 1905 году, в дни первой русской революции, Булгаков написал статью «Героизм и подвижничество» [11], в которой сказал о «двух путях» русской интеллигенции. Героизм – путь, которым идет большинство. Это попытка изменить общество внешними средствами, сменив один класс другим, с применением насилия и террора и с полным пренебрежением к духовному и нравственному содержанию собственной личности. Подвижничество – иной путь, предполагающий прежде всего изменение, преображение собственной личности, «ибо из сердца, – по слову Евангелия, – исходят злые мысли, убийства, прелюбодеяния, блудодеяния, кражи, лжесвидетельства, хулы. Это оскверняет человека…» (Мф. 15, 19). Этот путь требует подвига не внешнего, но внутреннего. Булгаков предупреждает, что путь героизма ведет Россию к кровавой трагедии.

Своим богословием отец Сергий вызвал обвинения со стороны московской и карловацкой юрисдикций православной церкви. Конфликт имел как политические, так и собственно богословские причины. Церковно-политический фон конфликта выражался в противостоянии карловацкой (промонархической) и московской (находящейся под тягчайшим давлением Сталина) церквей – свободной «евлогианской» церкви, которая с 1931 года подчинялась Константинопольскому патриархату. В сфере богословия дал о себе знать страх перед постановкой новых богословских вопросов. В 1935 году учение Булгакова было осуждено в указах Московской патриархии, а в 1937-м также зарубежного Архиерейского собора в Карловцах. Однако комиссия профессоров Свято-Сергиевского института и епархиальная комиссия (1936), созванная митрополитом Евлогием, отвергли все обвинения в ереси.

Софиология

Полемизируя с традицией немецкого идеализма, Булгаков отказывается рассматривать разум и мышление в качестве высшего начала, наделенного исключительной прерогативой связи с Богом. Оправдание мира предполагает, таким образом, оправдание материи, и тип своего философского мировоззрения Булгаков иногда определял взятым у Владимира Соловьёва сочетанием «религиозный материализм». Мысль отца Сергия развивалась «снизу», от экономической проблематики и философского учения о хозяйстве («Философия хозяйства») к общему учению о материи и о мире и, наконец, к развернутой богословской системе, дающей окончательное решение исходной задачи: укореняющей мир в Боге и вместе с тем прямо следующей христианскому откровению и догматике [10].

Булгаков говорит, что Бог сотворил мир из Своего собственного существа, вне Себя положенного. Здесь о. Сергий прибегает к библейскому понятию Софии – премудрости Божией, которая тождественна природе, усии Божией. И эта София Божественная, положенная вне Себя творческим актом Божьим, становится Софией тварной, она и есть основа тварного мира. Ее тварность заключается в ее положении во время и становление. София тварная проявлена в потенциях бытия, которые, как семена, посеянные в землю, должны прорасти, но возможность их прорастания и качество роста впрямую связаны с самоопределением и деятельностью человека – ипостаси Софии тварной. «Земля» и «мать» – ключевые определения материи у Булгакова, выражающие ее зачинающую и родящую силу, ее плодотворность и плодоносность. Земля «насыщена безграничными возможностями»; она есть «всематерия, ибо в ней потенциально заключено всё» (Свет Невечерний. М., 1917, с. 240–241). Хотя и после Бога, по Его воле, но материя есть также творческое начало. Земля-мать не просто рождает, изводит из своих недр всё сущее. На вершине своего рождающего и творческого усилия, в его предельном напряжении и предельной чистоте, она потенциально является «Богоземлей» и Богоматерью. Из недр ее происходит Мария, и земля становится готовою приять Логос и родить Богочеловека. Земля становится Богородицей, и только в этом истинный апофеоз материи, взлет и увенчание ее творческого усилия. Здесь ключ ко всему «религиозному материализму» Булгакова [10].