Святая сестра

Даже попытка неуклюже пошевелить его кончиком меча, привела Нону в сияние этой штуки гораздо глубже, чем она могла долго вынести. Свет скорее ослеплял, чем освещал, казалось, его не трогали такие мелочи, как открытые или закрытые глаза. Корабль-сердце изгнало из сознания коварные шепотки, доносившиеся из темноты вокруг нее, но на смену им пришло более громкое бормотание, которое на многие голоса булькало из ее собственной внутренней темноты.

— Я не знаю, куда иду. Я забыла, зачем туда иду. — Нона говорила так, чтобы ее собственный голос звучал громче, чем любой из соперничающих голосов. Она подтолкнула корабль-сердце вперед. То прокатилась несколько футов и остановилась. В его странном свете кровь Йишт на лезвии меча казалась черной.

Приближаясь к булькающей пещере, где она столкнулась с Йишт, Нона следила за тем, чтобы корабль-сердце не убежало от нее. Если бы оно перелетело через тот край, где туннель встречался с пещерой, то скатилось бы на дно и исчезло бы в глотке, которая забрала Зоул.

Нона убрала меч в ножны и взяла в левую руку нож.

— Я должна это сделать. — Она собрала вокруг себя все, что осталось от ее безмятежности, и наклонилась, чтобы поднять шар света. Казалось, он ничего не весит и обжигает ей кости. С рычанием она шагнула за край, в пустоту за ним.

Она соскользнула почти к самой пасти у основания пещеры, прежде чем ее нож нашел достаточно места, чтобы остановить ее. Вокруг нее узкие струйки талой воды разделяли лед, глубоко врезаясь в него, прежде чем выплеснуться в шахту. Дюжина голосов заполнила голову Ноны, и она едва могла сказать, какой из них, если таковой вообще был, принадлежал ей.

— ...ооона!

— Что? — Нона попыталась сосредоточиться. Ей нужно было обогнуть дыру и пользуясь одной рукой, взобраться по дальней стене полости и найти другой выход. Она спросила себя, оставляли ли исследования ее отца когда-либо его таким испуганным, таким потерянным…

— Ноооо! — Далекий, отдающийся эхом крик среди какофонии в ее черепе. — На!

— Что? — Нона подняла корабль-сердце для большего освещения, но шахта, уходящая вниз прямо за ее пятками, поглощала его свет и ничего не давала взамен. — Кто там? — Она прикусила язык, чтобы не задавать вопросы. Даже она знала, что лучше не разговаривать с голосами. Это делало их настоящими. Помогало им вырваться.

— ...оул!

— Я знаю, что ты дыра, прокол во льду. — Нона лежала холодная на мокром льду, держась за рукоятку ножа, корабль-сердце горело в руке и в сознании. — Я разговариваю с дырой...

— Зооооул!

— Зоул? — Нона села.

— ... сердце!

— Что? — крикнула она.

— Нужно...

Ноне вдруг стало страшно:

— Ты у меня в голове, да? Один из моих дьяволов...

— …ууууужн…

Нона уставилась в чернильное ничто перед собой.

— Ты хочешь, чтобы я бросила корабль-сердце в эту дыру? После всего, через что мне пришлось пройти, чтобы сохранить его? — Смех вырвался сквозь зубы, снова начавшие стучать от холода. Лед вокруг нее побледнел и превратился в полупрозрачный серый. Конечно, дьяволы хотели, чтобы она выбросила корабль-сердце. Это было все, что удерживало их от того, чтобы скользнуть под ее кожу и превратить во что-то худшее, чем Йишт.

— Нооооонааа?

Голос, казалось, доносился из глубин, в которые упала Зоул, но так много других голосов требовали внимания. Как она могла посчитать любой из них настоящим?

— Зоул? — Она наклонилась вперед, крича в дыру.

— ...оооось его мнееее.

— Бросить его тебе? — В смехе Ноны послышались истерические нотки. — Ты мертва! — Сердце корабля обожгло ее и раскололо мысли на части, но оно было также драгоценным сверх всякой меры и единственным источником света в этом месте бесконечной тьмы. Голос в дыре затих, а голоса в черепе Ноны стали громче.

— Зоул?

Ничего.

— Зоул?

Только шум за ее лбом — разум начал разбиваться на осколки, которые сведут ее с ума. Именно молчание убедило ее. Зоул никогда не станет умолять. Лед-девушка сказала свою часть, и больше говорить было нечего.

Нона посмотрела на яркий свет. Зоул назвала его Старым Камнем. Ни одна часть Ноны не хотела отпускать его, даже если оно причиняло ей боль. Она наклонила ладонь и почувствовала, как голоса дрогнули. Величайшее сокровище, которое она когда-либо держала в руках, перекатилось через ее пальцы. Корабль-сердце выпало из ее руки, перекатилось к краю и исчезло из виду. Быстро опускающаяся полоса фиолетового света осветила черную глотку, находя случайные отблески от разломов и трещин. Мгновение спустя она исчезла, и Нона осталась одна, слепая в темноте.

Время нужно с чем-то сравнивать. У Ноны было ничего, кроме медленно нарастающего давления — дьяволы возвращались на лед под ней. Присутствие корабль-сердца изгнало их оттуда, и теперь они возвращались потребовать то, что принадлежало им. Она чувствовала их злобу, похожую на крошечные коготки, пытающиеся прорезать путь под ее кожу.