Святая сестра

— Я здесь не умру. — Онемевшие пальцы нащупали второй кинжалу нее на поясе, и она повернулась, чтобы начать подъем обратно в туннель. Она предпочла бы приползти полуживой в Коридор и сразиться с ной-гуин, чем столкнуться с безумием в одиночестве в ледяной темноте.

Она протянула руку, ударила ножом и подтянулась. Без света она могла бы пропустить вход полностью, но попытка, по крайней мере, немного согреет ее.

То, что последовало за этим, было долгим, слепым кошмаром — она колола, напрягалась и скользила. Нона понятия не имела, сколько минут или часов она трудилась над этим, сколько раз скользила назад, сколько раз проклинала Предка. Она даже призвала на помощь призрак своего отца.

— Я не могу... — Она висела на ледяной стене, очень крутой, почти отвесной. Силы покинули ее руки, и, хотя она больше не чувствовала, как сжимает оба ножа, она знала, что хватка слабеет. Руки выглядели потрясающе бледными. — Я не могу. — У нее не осталось никакой надежды. Даже надежды на легкую смерть.

Она снова посмотрела на свои руки, почти не чувствуя, что они все еще принадлежат ей. Обе были с фиолетовым оттенком.

— Как? Как я смогла их разглядеть?

Нона повернула голову и увидела там, далеко внизу, Зоул. Лед-девушка стояла на краю шахты, в которую упала, и держала в руках корабль-сердце.

При виде Зоул Нона выпустила из рук сначала один нож, потом другой и полетела вниз по стене. Каким-то образом Зоул удалось перехватить ее и остановить значительный импульс только одной рукой, сохранив при этом и равновесие, и корабль-сердце.

Лед-девушка казалась невредимой, не тронутой холодом. Нона спросила себя, не призрак ли это, не порождение ли ее собственного раздробленного разума. Но рука, схватившая ее запястье, была теплой и настоящей.

— Как… Как ты здесь оказалась? — выдохнула Нона.

— Ты бросила мне Старый Камень, — сказала Зоул. — Это дало мне контроль над льдом, в котором я нуждалась, чтобы выбраться. — Она почти незаметно улыбнулась. — Спасибо.

— Ничего особенного. — Нона закашлялась от изумленного смеха, зубы продолжали стучать. — Все равно проклятая штука убивала меня.

Зоул подняла глаза и вгляделась в темноту, словно обдумывая варианты.

— Тебе придется оставить меня здесь, — сказала Нона. — Я не могу идти дальше.

Зоул, казалось, ничего не слышала. Она смотрела в какую-то точку высоко над головой.

— Пойдем.

— Я же сказала, что не могу.

— Можешь.

Нона попыталась встать, но ноги подкосились, и она упала. Зоул снова поймала ее запястье, железной хваткой. Без дальнейших слов она подняла Нону на ноги, наклонилась и перекинула ее через мокрое плечо.

— Не будь дурой… ты не можешь меня нести.

— Могу. — Зоул, ворча, выпрямилась. — И понесу.

Зоул пошла к своей цели. С каждым шагом лед раскалывался под ее ногами, превращая себя в опоры.

Нона упала в свою собственную темноту и пропустила большую часть их побега из булькающей пещеры. Она мельком видела крутой подъем, Зоул, прижимающуюся к стене, погружающую сердце корабля в лед и каким-то образом использующую его, чтобы удержаться на ногах, когда она двигалась с одного уступа и создавала следующий. Нона пропустила многое из того, что последовало за этим, и, приходя в сознание, больше всего сражалась с попытками корабль-сердца разорвать ее на части; однако, постепенно, тепло тела Зоул начало проникать в ее собственную холодную плоть.

— Я могу идти. — Слабость в голосе Ноны заставила ее усомниться в собственных словах, но Зоул без возражений опустила ее вниз.

Лед вокруг них из черного стал темно-серым, и не только там, где они стояли, но впереди и сзади.

— Мы приближаемся к поверхности, — устало сказала Зоул. — Если твоя одежда будет мокрой, когда мы выйдем на ветер, ты не выживешь.

Нона закашлялась:

— И как ты предлагаешь мне ее высушить?

— Телесное тепло, — сказала Зоул. — Мы побежим. — И она побежала вперед.

Нона застонала и бросилась вдогонку.

СНАЧАЛА ОНИ УСЛЫШАЛИ звук. Приглушенные раскаты и далекий вой ветра, дующего через устье туннеля на неизвестном расстоянии впереди них. Затем заметили свет. Только намек, пробивающийся сквозь лед, предположение, что даже эта долгая ночь когда-нибудь закончится.

Зоул приказала остановиться:

— Снимай пальто.

— На самом деле? Потому что мне и так в нем холодно? — Несмотря на протест, Нона сбросила поход-пальто Чайник. Талая вода прошла сквозь него и замерзла снаружи, оставив одежду слишком жесткой, чтобы ее можно было сложить.

— И рубашки.

— Нет! — Нона скрестила руки на груди. Оба слоя стали теплее после бега, но все еще оставались влажными. Сестра Сало много раз говорила им до их ледового похода, что такая простая вещь, как работа до пота, на льду может тебя убить, как только ты остынешь и за работу возьмется ветер.

Зоул сбросила рюкзак и поставила корабль-сердце на лед. Содержимое ее рюкзака было плотно завернуто в тюленью шкуру. Узлы не хотели сдаваться и, в конце концов, их пришлось разрезать. Зоул вытащила толстый шерстяной жилет и развернула нечто похожее на кожаные леггинсы.