Святая сестра

Железо первой добралась до двух упавших лучников. Один из скифроулцев поднял руку, прося пощады. Он получил быструю смерть, самое сладкое милосердие из всех возможных.

Настоятельница Колесо провела свою паству через бойню, останавливаясь только для того, чтобы прочесть над трупами «Проклят еретик» Св. Хеджемона. Многие из Святых Сестер бледнели, проходя мимо павших. Зияли уродливые раны, запах смерти был слишком спелым и реальным, чтобы его игнорировать. Послушницы, продолжавшие занятия Мечом, казались более спокойными, хотя Джулу вырвало. Нона взглянула на Джоэли, перешагнувшую через мужчину, чья голова лежала под странным углом, шея была наполовину перерезана. По крайней мере, ее самодовольная улыбка исчезла.

Оглянувшись, Нона увидела, что Яблоко остановилась среди мертвых с Чайник и Котел, все три стягивали с трупов доспехи и одежду.

— Ты всю ночь читала эту книгу, Джула? — спросила Нона, отступая на несколько шагов, чтобы идти рядом.

— Шшш! — Джула жестом велела Ноне говорить потише, указывая глазами на Джоэли.

— Ты нашла что-нибудь хорошее? — Нона придвинулась ближе.

— Я поняла, что лучше провела бы время, упражняясь с топором. — Джула перекинула оружие с левого плеча на правое.

— Там не было ничего полезного?

Джула испустила вздох, перешедший в зевок:

— Там очень много всего. Аквинас, кажется, довольно уверен во всем этом. Но, не видя частей Ковчега, которые он описывает, я никак не могу понять, не лихорадочный ли это сон. И, даже если его описание имеет хоть какой-то смысл для того, кто находится внутри святилища Ковчега, это все равно не означает, что все это действительно сработает.

— Ты ведь захватила с собой книгу? — спросила Нона.

— Конечно, нет. Ты велела мне спрятать ее. Я запомнила то, что посчитала самым важным… Хотя я должна была спрятать ее под рясой. Она хорошая и толстая. Может остановить стрелу!

Нона с притворным безразличием еще раз взглянула на Джоэли, которая оказалась ближе к ним, затем вернулась на свое место за Колесо.

На Ратлендской дороге, ведущей в Истину, они присоединились к почти непрерывной веренице фургонов, повозок, оборванных солдат и измученных путешественников; целые деревни шли пешком, гоня перед собой стада. Несмотря на тесноту, вокруг монастырской повозки и ее железного ящика образовалось значительное пространство. Люди расступались, было там место или нет, и держались позади с озабоченными лицами.

Батальон Седьмой армии под командованием генерала Джалсиса был расквартирован в большом реквизированном фермерском доме недалеко от дороги. Возможно, план состоял в том, чтобы следить за безопасностью прибывающих беженцев, хотя сейчас это место больше походило на полевой госпиталь, где лечили солдат, раненых в продолжающихся стычках на близлежащих полях

Настоятельница Колесо снова начала боевой гимн и сестры присоединился. Многие из тех, кто был на дороге, подхватили песню, и она, казалось, подбодрила их. На мгновение Нона почувствовала укол грусти при мысли, что Клере понравилась бы эта часть. Та всегда гордилась своим голосом. Но их дружба разлетелась на куски и теперь мир, казалось, делал то же самое. Нона только надеялась, что, как и в случае с Клерой, какая-то часть того, что было драгоценным, уцелеет.

Чем ближе они подходили к Истине, тем хаотичнее становилась обстановка. Офицер, которого генерал Венсис назначил руководить их действиями, был отозван старшим офицером и присоединился к небольшой группе кавалерии. Они поскакали к северным воротам, топча посевы и перепрыгивая через изгороди. Огромная волна дыма поднималась с востока города, поглощая дым всех меньших пожаров. Нона знала, что идет великая битва, но, несмотря на то, что монахини прекратили петь, она ничего не слышала, кроме воя ветра, скрипа и грохота телег и тревожных жалоб крестьян. Ее удивляло, что все произошло так быстро, но Сестра Сало, которая преподавала войну, часто говорила, что оборона может держаться и держаться и, вдруг, рухнуть как плотина, сметенная без всякого предупреждения.

Они миновали тела на обочине дороги — крестьяне, батраки и путники, некоторые изрублены мечом или топором, некоторые утыканы древками стрел, некоторые почернели и обгорели. Не все были мертвы, но те, кто хотя бы не полз к городу, наверняка умирали.

Настоятельница Колесо подняла свой посох и повела сестер в поле, где скот отсутствовал достаточно долго, чтобы помет, который они оставили, успел покрыться коркой. Она вскарабкалась на мостки через живую изгородь и обратилась к монахиням и послушницам:

— Мы не пойдем через город, чтобы присоединиться к обороне. Северные ворота будут забиты, а улицы за ними переполнены. Я намерена обойти стены и войти поближе к дворцу.

Послышался всеобщий вздох. Нона смирилась с тем, что будет стоять перед Ковчегом, но ей казалось, что между ними и врагом будут, по крайней мере, стены города. Конечно, Крусикэл не выведет свои войска на открытое место. Если бы он мог остановить Адому на поле боя, то сделал бы это в двухстах милях к востоку от своей парадной двери.