Святая сестра

— Иди. — Чайник отослала Нону обратно к настоятельнице и остальным членам группы, да еще легонько подтолкнула плечом, чтобы она шла.

К тому времени, как Нона добралась до развалин кареты, в которой они бежали из дворца, она снова стала спокойной, ее безмятежность не пострадала.

— Как ты себя чувствуешь? — Настоятельница пристально и тревожно смотрела в глаза Ноне.

— Не знаю, — ответила Нона. — Устала. Но полна энергии. Если в этом есть смысл. — Она снова посмотрела на свою ногу, на шрам, видневшийся сквозь рваную сорочку. Холод больше не касался ее. — Я не знаю, как Зоул может это выносить. — Часть ее хотела рассказать настоятельнице о дьяволе, которого она видела на запястье Зоул, когда та впервые появилась с корабль-сердцем. Она подавила этот порыв. Она жила с Кеотом много лет, и Зоул не донесла на нее. Зоул придется самой справляться со своими демонами. Настоятельница, вероятно, не смогла бы помочь в любом случае. А вот инквизиторы захотят выжечь дьявола из Зоул.

Настоятельница Стекло взяла Нону за руку и повела ее обратно к основной группе:

— Ты поправилась? Теперь ты сможешь пройти пешком достаточно большое расстояние?

— Я могу его пробежать! — Ара догнала их, ее золотые волосы стояли вокруг головы, словно начесанные, бросая вызов ветру. В ее глазах было что-то дикое. Их взгляды встретились, и на лицах появилась улыбка — общее понимание и что-то более сложное, чего, возможно, никто из них не понимал. Ноне хотелось бежать вместе с ней, погнаться за ней. Хотелось быть рядом с подругой.

Все трое обернулись и увидели силуэт Чайник на фоне свечения корабельного сердца, Зоул, стоя на одном колене, прикладывала сердце к внутренней стороне бедра монахини. Через мгновение Чайник с криком отпрянула. Она торопливо пошла по дороге, не оглядываясь. Она двигалась быстро, хотя все еще слегка прихрамывала.

— Сестра Чайник? — Настоятельница шагнула вперед, чтобы встретиться с ней.

— Мама... — Широко раскрытые глаза Чайник искали настоятельницу, как будто она ослепла.

— Здесь. — Настоятельница Стекло взяла руки монахини. — Ты в безопасности.

Нона приподняла брови от чудовищности этой лжи, но ничего не сказала.

— Я больше не могу быть рядом с ним. Не могу. — Чайник бросила быстрый взгляд через плечо, как будто Зоул могла приближаться с корабль-сердцем.

— Все в порядке, сестра. — Настоятельница повела их дальше. — Мне нужно, чтобы ты защищала нас, когда мы отправимся на запад. Даже если все силы Шерзал последуют за корабль-сердцем ко льду, имперским дороги больше не являются безопасным местом. А неохраняемые лорды Сис, вероятно, станут заманчивой добычей для любых бандитов, мимо которых мы можем пройти.

— Но Зоул...

— У Зоул будет свой Щит.

3

Святой Класс

Настоящее Время

ОСТАВИВ МАРКУСА В Калтессе, Нона отправилась к городским воротам. Она почти бегом преодолела пять миль от стен Истины до подножия Скалы Веры. Жжение мышц и горячая дрожь крови боролись с холодом ночного ветра.

Сомнение преследовало ее по пятам, каждую милю и каждый ярд. Голоса ее подозрений были почти такими же реальными, почти такими же бестелесными, как голос Кеота, когда он жил под ее кожей. Будет ли он правдив? Можно ли ему доверять? На эти вопросы у Ноны не было ответа, только ощущение внутри. Клера предала тебя, шептали голоса, а ведь она была подругой.

— Она меня спасла. — Тяжело вдыхая между выдохами, Нона ускорила шаг, пытаясь обогнать сомнения.

Она покачала головой, пот полетел по ветру. Она должна стать монахиней, выбрать из предложенных ей специализаций. Лишь горстка последних испытаний стоит между ней и обетами. Она должна поставить свою жизнь на фундамент веры. Веры в то, что ветви древа Предка удержат ее, и что эти ветви унесут все человечество в будущее менее мрачное, чем они боялись. Если монахиня не может иметь веры, то кто может? Узы дружбы всегда держали ее крепче, чем узы крови. Маркус ехал с ней в клетке, и этой связи будет достаточно. Она верила, что так и будет. Кроме того, у нее был запасной план. Заставив себя оторваться от этих мыслей, она побежала еще быстрее, пока любой, кого она могла бы встретить на дороге в ту ночь, не остановился бы в изумлении и не посмотрел бы, как она летит.

Наконец она остановилась, тяжело дыша. Над ней возвышалось основание огромного известнякового утеса. Из южных окон Зала Меча открывался вид на город и лед, лежавший в двадцати милях от них и мерцавший красным под луной. Теперь стены льда были ближе чем тогда, когда Настоятельница Стекло впервые привела Нону в монастырь. С севера и юга лед сжимался, и все народы Коридора истекали кровью.