Святая (СИ)

- А-а-а... Казахи другие... У нас в городе они часто бывают... У них носы не такие.... - залепетала Светка.

"Дурища!" - ахнула про себя Прося, - "Обосралась, так не спорь!"

- Ты что, всех казахов видела?! Да тут казахами всех кочевников называют, может они и не казахи, и киргизы какие-нибудь, для местных все одно - казахи. Тоже мне, умничает она. Нет у них никакого сифилиса, от природы переносицы плоские! Срочно отчет переделать, за час, мне его нужно в район отправлять, и чтобы там никакого дурацкого сифилиса не было! Идиотки!

После такого пришлось долго к главврачу подлизываться, чтобы получить пятерку за практику. Пришлось выступить с акробатическим этюдом на конкурсе местной самодеятельности.

Светку Прося вычеркнула из списков подруг, урок усвоила прочно: на дураков полагаться нельзя даже в малом, общаться нужно только с умными.

Впрочем, казахов с плоскими носами Прося и в самом деле встречала крайне редко, не чаще, чем подобных русских. Гораздо позже, когда ей пришлось побывать в командировках в Алма-Ате, у нее зародилась мысль, что с тем аулом, наверное, и в самом деле было что-то не в порядке. Может быть, и в самом деле там был сифилис. Он, тем более, может передаваться бытовым путем, а в ауле о санитарии и не слышали, появись там сифилис - точно у половины аула носы бы провалились. Видимо, руководство было не готово к этому, и сделало тактический шаг - временно не разглашать информацию, чтобы не разводить нездорового ажиотажа, дело-то национальное. Если бы подняли панику, тяжело бы было спокойно подготовиться и победить болезнь. А эта дура Светка вмешалась и чуть не совершила вредительство, да еще ее, Просю, могла втянуть. Не-е-ет, с дураками никогда.

Закончила с красным дипломом. Получила к концу обучения кандидата в мастера спорта по акробатике, и это уже должно было помочь при поступлении в институт. Полтора года стажа работы санитаркой, тоже пойдет в дело при поступлении. Как и планировала, попала в число 5%, которым разрешено было поступать сразу в институт, без обязательных пяти лет работы по специальности. Выбрала от училища все, что ей было нужно.

Но Прося хотела годик поработать, прежде чем ехать поступать, нужно было набраться практического опыта, она ведь хотела быть врачом с большой буквы. И надо было деньжат накопить на поездку. Мамашина любимица Симка все на себя утягивала. Прося подрабатывала, и все равно ей почти ничего не доставалось. А ведь и платья новые хотелось на танцы надеть, и ... да что там говорить... За два года одно новое платье, и то мамаша сама сшила на древнем дореволющионном Зингере, да новые лодочки ей купили, танцевала в них на выпускном.

Год Прося работала на скорой помощи. Освоилась она, как обычно, очень быстро. Требовалось провести первичную диагностику, если болезнь входит в перечень допустимых, сделать назначения, если болезнь вне компетенции скорой помощи - либо везти в больницу, либо сделать поддерживающую терапию и сообщить врачам. Легкота. Первое время Прося частенько привозила пациентов в больницу, потом ей подсказали, что статистику она портит, нужно, чтобы в больницу попадало не больше заданного процента. Тогда Прося стала применять свое давнее искусство - вселять оптимизм и уверенность, что все будет хорошо. Она говорила весело, доброжелательно: "поможем-поможем", "не дрейфить!", "справимся обязательно, а как же!". Простые слова, но Прося обладала даром сказать их так, что ей верили. В сложных случаях приходилось обнадеживать, делать поддерживающую терапию и оставлять пациента на следующий вызов, который, как научилась уже рассчитывать Прося, приходился на другую смену.

Ей не нравилось, что она не может до конца развернуться, показать себя. Но что было делать? Раз так велели, значит так было нужно, значит иначе было бы совсем плохо. Нужно уметь выбирать меньшее из зол. Прося поняла это давным-давно. Но она всегда знала, когда нужно срочно вести человека в больницу несмотря ни на какие проценты в отчетности. Вот еще, чтобы человек из-за статистики помер, да еще по Просиной вине? Нет, она не дура, она совсем не дура.

Прося разговаривала с больными ободряющим и в то же время понукающим тоном, слова использовала простые и понятные. Могла прикрикнуть и осадить, могла похвалить. Манеру это она усвоила еще в школе, когда разговаривала с рядовыми комсомольцами, а потом тем же тоном говорила с однокурсниками на собраниях. Удивительно, но именно так пастух говорит с овцами. Просе манера пастыря на ее первой работе пришлась совсем впору. Больные чувствовали себя в надежных и ловких руках. Ее сочувственные кивки в ответ на жалобы успокаивали, ее строгие прикрикивания вроде: "Ты, это, бросай тут хныкать, вылечим! Лекарства нужно было пить, которые назначили!" вызывали уважение, и тоже успокаивали. Прося завораживала больных, и они при случае нахваливали молодую фельдшерицу старшему персоналу.