Святая - святым

      - Ну, сгинул – не сгинул, то одному Богу ведомо, - глухо заметил отец Тихон и, вновь поднимая глаза, сказал: - А нам с вами теперь, земляки, что дальше с храмом делать, решать…

      - Товарищи пионеры! Экстренное заседание совета дружины объявляю открытым! Слово для чрезвычайного сообщения предоставляется председателю совета отряда пятого класса Григорию Ермакову…

      - Юрка-а! Это не я!

      - Поступок Юрия Баранова позорным пятном ложится на всю нашу школу! Считаю, что он не достоин звания пионера и предлагаю снять с него красный галстук!

      - Это Андрюха – он Гришке про крестик сказал! Гришка за это ему горсть конфет отвалил! А ты тоже хорош, не мог снять его, когда мы купаться полезли…

      - Барабанщик, бей дробь! Галстук с бывшего пионера Баранова – снять!

      - Да не переживай ты так… Ну, подумаешь, крестик!

      - Юрий Баранов, посовещавшись, мы решили дать тебе последний шанс. Готов ли ты сейчас, при всех сорвать с себя крест и снова завязать вместо него красный галстук?

      - Юрка! Ну что ты молчишь? Его ведь можно опять надеть! Или к рубашке с изнанки пришить. Ей-Богу, то есть, честное пионерское, я никому не скажу!

      - Нет… Мне этот крестик мамка на шею повесила. А когда она умерла… я слово себе дал, что, если когда сниму его, то всё – навсегда! Только ты это… не говори никому! Пусть это будет нашей тайной…

3

  Юрий Цезаревич так и ахнул.

      «Вот тебе и попросил!..» - с досадой покосился на ослепительно синее, без единого облачка небо Стас.

      Ваня с Леной уже сидели рядом и во все глаза смотрели на Макса.

      Тот обвел всех троих пугающим взглядом и раздельно, нажимая на слова, чтобы лучше запомнили, сказал:

      - Значит, так! Я всё знаю. С Ленки спроса нет, мала еще! А вот вы… В общем, крест должен быть у меня! Поняли?

      - Да!

      - А…

      - Но… - в один голос, соглашаясь, сомневаясь и споря, ответили друзья: - Как?

      - Это уже мои проблемы! - отрезал Макс. – От вас  требуется только одно - чтобы я знал о каждом шаге отца Тихона.

      - И всё? Хорошо! – охотно согласился Стас, незаметно подмигивая недоуменно взглянувшему на него Ване.

      - Сегодня, так уж и быть, отдыхайте, мне все равно некогда! – разрешил Макс. – А с завтрашнего дня, чтоб было всё, как я сказал!

      - С завтрашнего не получится! – отрицательно покачал головой Стас.

      - Это еще почему?

      - Потому что отец Тихон сегодня уезжает!

      - Вот те раз! – нахмурился Макс. – Как уезжает? Куда?

      - К себе в монастырь!

      - Откуда знаешь?

      - Сам слышал! Отец ему уже и санавиацию вызвал!

      - Он что – даже улетает?!

      - Нет, санавиация - это обычная «скорая помощь» на дальние расстояния! – тоном сына врача пояснил Стас.

      - И… где же он сейчас?

      - На поминках!

      - Тогда, так! – решил Макс, не на шутку озадаченный новостью. – Ты, городской, быстро туда. Одна нога там, а другая, как только он начнет уходить – здесь. Понял? Вы оба, - повернулся он к Ване с Леной, - бегом в медпункт, куда он может заехать за вещами. А я вас здесь буду ждать!

      Макс сбросил с себя футболку и джинсы и вразвалочку засеменил к играющим в волейбол. Что оставалось друзьям? Переглянувшись, они наскоро оделись и отправились выполнять его поручение.

      - Вот те раз! – проворчал Стас, пиная в сердцах камешек, лежавший на пути. – Играли, загорали, никому ничего плохого не делали…

      - Вот те два! - поправила Лена и, перехватив недоуменный взгляд Стаса, пояснила: - Раз уже у Макса было!

      Всю остальную дорогу они прошагали молча.

      После медпункта Стас и вовсе остался один.

      Стараясь не наступать из какого-то суеверного страха на еловые ветки, он прошел к старенькому дому бабы Поли, поднялся на скрипучее крыльцо и взялся за ручку двери.

      В лицо ему ударило душным воздухом многолюдного помещения и шумом. Спор между отцом Тихоном и Юрием Цезаревичем будто и не прекращался. Он был в самом разгаре и, как сразу понял Стас, явно не в пользу директора школы.