Святая ведьма

— Ты не отдашь мне обруч?

— Нет. Уходи.

— Но почему? Что я должна буду сделать?

Змей величественно поворачивает голову и несколько секунд смотрит на нее. Затем, он начинает уменьшаться в размерах. Людмиле это странное зрелище напоминает спускание воздуха из надувного замка, где так любят лазить и прыгать дети. Но мало того, что змей уменьшается — его тело принимает другую форму.

Золотая вспышка на миг ослепляет девушку, а когда зрение возвращается обратно, то она видит, как к ней приближается обнаженный молодой человек, чья кожа поблескивает золотом. Она старается не смотреть ниже пупка, но мысленное «ого!» все же вырывается.

— Так мне легче с тобой разговаривать, — ослепительно улыбается человек. — В виде змеи очень мешают зубы.

— Ты снова не отвечаешь на вопрос, — хмурится Людмила. — Так что я должна буду сделать?

— Нахальная маленькая ведьма, — прищуривается Левиафан. — Предыдущая была не такой, и она знала, на что шла.

— Я тоже знаю, на что иду. А также знаю — что произошло с той ведьмой.

— Да. Печально, что ее сердце дрогнуло под напором родительских чувств. Она хотела изменить существующий строй, хотела, чтобы колдуны и ведьмы не прятались по закоулкам и не носили это унизительное клеймо, — рука мужчины касается щеки Людмилы.

Прикосновение холодных пальцев заставляет Людмилу вздрогнуть — по щеке словно скользнула маленькая змейка. Мужчина убирает руку.

— Я тоже этого хочу!

— Но в первую очередь — месть?

— Да!

— Ты знаешь, что если свершишь свою месть, то у тебя может не остаться сил на свержение остальной власти? Ты выгоришь и ко мне снова вернется обруч со следами крови…

Людмила вспыхивает.

— Я не думаю, что так получится. Я уверенна в своих силах!

— И нет никого, кто был бы тебе близок?

Людмила в первую очередь вспоминает о Фердинанде. Близок ли он? Или это всего лишь увлечение?

— Пойми, маленькая ведьма — если ты хочешь забрать у меня один из последних артефактов, то только ради большого дела. Отсечешь Гидре одну голову и на ее месте тут же вырастет три других. И эти три станут злее — неудобные колдуны и ведьмы тогда полностью подвергнутся истреблению. Надо полностью обезглавить верхушку. Надо, не морщись.

— Но там же есть и хорошие люди.

— Например? — Левиафан кидает на Людмилу насмешливый взгляд.

Она хотела сказать о Фердинанде, но он же посылал инквизиторов против тритонов. А если бы не было тритонов, то также бы послал и на колдунов? А кто еще? Сашок? Но он всего лишь озабоченный придаток к машине. А вроде бы больше и нет никого.

— Я согласна, — Людмила опускает голову. Ой, там его блестящий орган, и она поднимает голову обратно.

— Что ты согласна?

— Я согласна с твоими словами. Ия… согласна пойти против верхушки Церкви. Золотокожий мужчина улыбается.

— Я сейчас похож на того, кто совращает женщину сделать первородный грех. Нет, маленькая ведьма, ты должна зажечь это страстное желание в сердце. Ты помнишь своих сожженных родителей? Ведь это вина не одного лишь Павла — это вина всей системы. И пока не последуют крупные жертвы, пока не встряхнуться колдуны и ведьмы — так и будет существовать этот строй.

Людмила смотрит прямо в глаза с продольными зрачками, холодные, бесстрастные. Глаза существа, которое живет настолько долго, что уже забыло о той поре, когда родилось. Страшно подумать — что он повидал за свою долгую жизнь.

— Я согласна, — повторяет она.

— Что же, это хорошо. Тогда я отдам тебе обруч Затора. Он дарует невидимость и усиливает остальные артефакты, — мужчина извлекает из-за спины золотой ободок, украшенный изумрудами. — Ты можешь приказать ему и стать видимой, а можешь проходить в невидимости всю жизнь. Но без какого-либо артефакта он бессилен перед Истинным взором.

Истинный взор!

Перед Людмилой снова встает та кошмарная ночь. Языки пламени над храмом и дикий, звериный крик. Ничуть не жаль, но есть же и другие храмники с Истинным взором.

— У тебя же все артефакты? — спрашивает Левиафан.

— Нет, у меня нет кольчуги Сауруса, — вздыхает Людмила. — И я не знаю, где ее искать.

— В этом деле я тебе не помощник. У прошлой ведьмы получилось найти. Думаю, что и у тебя тоже получится. Ты ведь умная и красивая девушка, — руки Левиафана касаются волос Людмилы и обруч ложится на голову девушки.

Тяжеленький, он чуть сжимается, чтобы не спасть на уши. В низ живота девушки упирается твердый предмет, и она подается назад. То, о чем она недавно думала: «Ого!» увеличилось в полтора раза и теперь горделиво покачивается на уровне пупка. Золотокожий мужчина с усмешкой смотрит на Людмилу.

— Не надо, — шепчет девушка.

— Не надо что? Подарить тебе неземную ласку?

— Да, не надо, — Людмила пытается отстраниться, но на ноги снова нападает слабость.

— Я мог бы оставить тебя своей пленницей здесь и развлекаться до скончания веков. Ты испытала бы такое удовольствие, какое не смог бы тебе подарить ни один смертный. Ты каждый день начинала бы с удовольствия, а заканчивала бы блаженством, но Великий Кракен попросил тебя не трогать. Иди же, маленькая ведьма, и я надеюсь, что у тебя все получится, — мужчина отстраняется и начинает увеличиваться в размерах.