Святая великомученица Ирина

Подвиг бескровного, духовного мученичества – сугубый, ибо и природные, естест венные страсти в человеке бывают двоякие. Человек, одаренный от Бога разумной душой, имеет от природы в естестве своем две стороны: похотную и яростную. Обе эти страсти вместе с человеком родятся, живут и умирают: как похотное, начиная от юности и до самой старости, до гроба, не оставляет человека, так и яростное держится в нем от начала жизни и до самой его кончины. Похотное живет и господствует в теле человека, а яростное в душе его. Поэтому желающий претерпеть духовное мученичество ради любви ко Христу должен совершить двоякий подвиг борьбы с этими сугубыми страстями: плотской и душевной, с похотной, повторяю, и с яростной страстью, то есть победить как природные плотские вожделения, так и страсти душевные; ибо одно – страсти плотские, другое – страсти душевные, точно так же, как похотное и яростное – не одно и то же. Плотские страсти содержатся в видимых плотских чувствах, каковы: сластолюбие, похотение, плотоугодие и прочее, услаждающее чувства. Душевные же страсти заключаются в невидимом и неведомом сердце, каковы: гнев, ярость, злоба, злопамятство, ненависть и тому подобные страсти, содержащиеся как злые помыслы в сердце и в свое время проявляющиеся в деле. Об этих плотских и душевных страстях упоминает святой апостол Павел, говоря колоссянам: умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть (Кол. 3, 5). Это – о плотских страстях. О душевных же он говорит следующее: отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, скверну уст ваших; не говорите лжи друг другу и прочее (Кол. 3, 8–9). Из этих апостольских слов ясно видно, что существуют двоякие страсти: плотские и душевные, требующие и двоякого подвига от желающего исполнить мученичество бескровное или духовное.

Смерть души есть отделение от Бога. Если умрешь (за Христа), не будешь побежден, но тогда-то и одержишь победу самую совершенную, до конца сохранив в себе истину непоколебимою и дерзновение за истину неизменным. И перейдешь от смерти к вечной жизни, от безчестия у людей к славе у Бога, от скорбей и мучений к миру, вечному упокоению с Ангелами. Земля не приняла тебя в свои граждане, приимет небо; мир гнал, но понесут Ангелы представить тебя Христу и наречешься другом и услышишь вожделенную похвалу: добре благий рабе и вeрный.

Старец Паисий Святогорец

– Думаю, Геронда, что если бы я увидела колесо святой Екатерины, то умерла бы от страха!

– Если бы ты умерла еще до того, как тебя начали колесовать, то это было хорошо, это было бы благословением Божиим. Мука была бы, если бы тебя начали колесовать, а ты не смогла бы этого перенести. Мученики имели доброе расположение, Христос помогал им, и поэтому они переносили боль. Какую же любовь ко Христу имели святые мученики, какую отвагу! Святая Соломония со своими семью чадами[21] – один за другим замучены были все. Святой Лонгин[22] устроил угощение для воинов, которые пришли его схватить, и принял их в свой дом. Пришедшие торопили его показать им Лонгина, чтобы отсечь ему голову, а он говорил им: «Я покажу вам его!» Когда он сказал им, что Лонгин это он и есть, то они заколебались, но святой убедил их исполнить порученное. И они усекли его главу. А какая выдержка была у святого Гедеона Каракальского.[23] «Режьте руку, – сказал он палачам, – режьте и ногу, режьте и нос! Чтобы не многословить, режьте все!» Поразительно! Но для того, чтобы достичь этого уровня, человек должен не любить самого себя и любить Бога. Мать, спасая свое дитя, идет в огонь. Она не чувствует боли, потому что ее любовь сильнее, чем жжение пламени. Ее любовь к ребенку пересиливает боль. Насколько же сильнее боли должна быть любовь ко Христу!

Для святого, идущего на мученичество, его любовь ко Христу превосходит боль и нейтрализует ее. Нож палача был для мучеников нежнее скрипичного смычка. Когда разгорается любовь ко Христу, мученичество становится торжеством: в этот миг огонь прохлаждает лучше, чем купание, потому что его жжение теряется в жжении божественной любви. Сдирание кожи ощущается, как ласка. Божественное рачение захватывает сердце, захватывает голову, и человек становится сумасшедшим: он не чувствует ни боли, ни чего-либо другого, поскольку его ум находится во Христе и его сердце переполняется радостью. А сколькие святые шли на мученичество и переживали такую радость, словно шли на торжество! Святой Игнатий[24] бежал на место мучений и кричал: «Дайте мне претерпеть мучение, дайте мне быть съеденным зверями!» Такую радость, которую ощущал он, не переживает даже влюбленный юноша, который говорит «Я хочу жениться на ней, и мне нет дела ни до матери, ни до отца!» «Безумие» святого Игнатия было больше, чем безумие влюбленного юноши.