Святилище

Зрители на юге разразились радостными криками, и все вытянули шеи, чтобы посмотреть вдаль. Во–вторых, впереди у Тулла открылся прекрасный вид после того, как участники забега обежали последний угол и появлялись в его поле зрения.  Забег возглавили двое мужчин, сначала худощавый черноволосый легионер, а за ним высокий солдат с прихрамывающей походкой. Их разделяло не более пяти шагов. За ними бежали остальные, стая из более чем дюжины легионеров, пихая и толкая друг друга локтями .

– Давай, Либералис, ты можешь это сделать, – прорычал солдат, который говори с Туллом. – Вперед,  «Германика»!

Множество людей поблизости вторили его крику, в то время как те, кто находился на противоположной стороне дороги, издевались и кричали: – «Гель–вий! Гель–вий!»   или   «Алауды! А–ла–у–ды! А–ла–у–ды!.

Тулл почувствовал легкое разочарование от того, что либо Либералис, либо Гельвий – оба местные солдаты – одержат победу. Хотя фигуры в основной группе находились слишком близко, чтобы разглядеть кого–либо из них, ему хотелось, чтобы либо Фуско, либо Юстус из «Рапакса» оказались впереди. В противном случае подойдет и легионер из Восемнадцатого. Возможно, у кого–то еще будет время выйти вперед, прежде чем они достигнут памятника Друза.

Его надежды вскоре рухнули. В то время как разрыв между Либералисом и Гельвием сократился, когда эта пара уже бежала вверх по склону к позиции Тулла, остальные бегуны немного отстали. Шум толпы становился оглушительным, когда сотни мужчин взревели во весь голос и затопали своими окованными сандалиями по земле. Когда пара пробегала мимо Тулла, Либералис все еще лидировал. Размахивая руками и не сводя глаз с финишной площадки, он промчался мимо. Гельвий следовал за ним по пятам, но его взгляд показался Туппу остекленевшим. «Соперничество с Либералисом дало о себе знать, – подумал Тулл. – Гельвий израсходовал последние силы». Знание того, когда использовать это, имело решающее значение для любого бегуна, и казалось, что Гельвий недооценил свой момент.

Конечно же, лидерство Либералиса начало увеличиваться. Сначала он опередил своего конкурента на три шага, затем на шесть, а потом и на десять. Гельвий преследовал своего соперника вверх по склону с упрямым мужеством, но было ясно, что его попытка выиграть гонку закончилась.

Солдаты вокруг Тулла почуяли победу: -  Гер-ма-ни-ка! Гер-ма-ни-ка! Гер-ма-ни-ка! – кричали они, заглушая крики тех, кто поддерживал Гельвия.

Основная масса бегунов проскочила мимо. Тулл был рад увидеть Фуско и Юстуса и бежавших вместе с ними. Гибкая фигура Фуско была впереди, а Юстус, коренастый мужчина с бедрами, похожими на маленькие стволы деревьев, бежал прямо за ним. Как бы то ни было, подумал Тулл, они задавали темп друг другу с самого начала. Его легион гордился бы ими, если бы они заняли места в пятерке лучших.

Громкие крики ужаса от одних и триумфа от других заполнили его уши, и Тулл взглянул вверх по склону, на Либералиса и Гельвия. К его удивлению, Гельвий опередил Либералиса, который с трудом поднимался на ноги. Он начал преследовать Гельвия, но было ясно, что ему не удастся нагнать своего противника.

– Что случилось? – воскликнул Тулл.

– Он оглянулся на Гельвия и споткнулся о камень мостовой, – последовал кислый ответ легионера впереди.

– Глупый ублюдок. А ведь он выиграл гонку, – прокомментировал голос позади.

Каждый легионер в основной группе бегунов понял, что неудача Либералиса дала им последний шанс. Скорость стаи возросла, каждый солдат отчаянно пытался обогнать все еще слабеющего Гельвия. Вскоре они обошли Либералиса, который теперь сильно хромал.

Поскольку памятник Друза находился на некотором расстоянии дороги в гору, Тулл видел бегунов лучше, чем если бы дорога перед ним была плоской. Его возбуждение возросло, когда несколько солдат побежали впереди остальных, быстро приближаясь к Гельвию. К своему разочарованию, он не мог разглядеть отдельных мужчин. Пусть один из них будет из «Рапакса», взмолился он.

В последующие моменты шум зрителей на финишной площадке поднялся до неимоверных высот. Бегуны рванулись к памятнику, пытаясь завершить забег, и, по крайней мере, один из них упал. Двое мужчин приблизились к надписи раньше остальных, и тот, кто добрался до нее первым, триумфально поднял кулак. Затрубили трубы, означая, что забег окончен, и толпа одичала еще больше. 

Кто победил? – закричала сотня голосов.

Гель–вий! Гель–вий! Гель–вий! – кричали легионеры на противоположной стороне дороги.

– Ублюдок! – крикнул солдат перед Туллом. – Он каким–то образом обманул Либералиса, а судьи не видели.

Начались споры о том, кто что сделал, какие легионеры были наиболее слабыми, и кто должен был стать победителем, и продолжались до тех пор, пока трубы не зазвучали фанфарами, которые заглушили голоса всех.

Тулл прищурился, когда солнечный свет отразился от позолоченных доспехов на дороге перед памятником. Старший офицер вел «победителя» вперед. Звук труб затих, и наступила выжидательная тишина.