Святилище

Следующие несколько часов были жестокими. Всё началось довольно медленно, Малачи учил меня пользоваться посохом. Он продемонстрировал различные захваты, которые я могу использовать для нанесения ударов и блокирования основных атак. Он заставил меня практиковать блоки спереди и сзади, удары вверх и вниз. Снова и снова, с нарастающей скоростью. К тому времени, когда он был удовлетворён тем, что я развила в себе элементарный комфорт в обращении с посохом, и больше не было опасений, что ударю себя по голове в неподходящие моменты, все мои мышцы дрожали, и я дышала так тяжело, что была уверена, что мои лёгкие вот-вот взорвутся.

— Пора приступить к самообороне, — пропела Анна, прыгая вперёд с ятаганом.

 Я выдохнула проклятие и отшатнулась на несколько шагов.

— Сначала понаблюдай, — сказал Малачи, забирая у Анны ятаган и протягивая ей посох. Анна подмигнула Малачи и закрутила посох с головокружительной скоростью. Малачи строго посмотрел на неё. — Ей просто нужны основы. Перестань перегружать её.

Анна показала ему язык и остановила посох.

Мне показалось, что я вообразила неуклюжие, преувеличенно тяжёлые шаги Анны, когда она затопала вокруг, но потом я заметила, что мускул на челюсти Малачи тикает в раздражении.

Да, она смеялась надо мной.

Прежде чем я успела повернуться и убежать, Малачи переориентировал меня.

— Не все Мазикины вооружены, но в последнее время они воруют и присваивают оружие Стражей. Мы знаем двоих, умеющих обращаться с ятаганами, и ты встречалась с одним из них. О, и ты видела других. Сил и Ибрам. Их было трое, но, увы, Джури больше нет с нами.

Я услышала мрачное удовлетворение в его голосе, когда он сказал это, и улыбнулась в душе по той же причине.

— В любом случае, если увидишь кого-то из них, беги. Просто беги. Заверни за угол как можно быстрее и продолжай бежать. Но с другими, твоя цель состоит в том, чтобы разоружить, если это возможно, и защитить себя, если ничего другого не остаётся.

Он повернулся к Анне и рванул прямо на неё, возведя клинок. В мгновение ока Анна встретила его атаку и вырвала оружие из его рук.

— Не совсем поняла, — сказала я.

— Конечно, нет, — сказал он, возвращаясь в исходное положение. — Мы продемонстрируем медленнее для тебя.

Они ещё несколько раз показывали мне прием, шаг за шагом, как встретить и обезоружить относительно неопытного человека, вооруженного ятаганом.

Такому в старшей школе не учат.

Малачи снова предложил мне посох. После, как показалось сотни попыток, мне удалось завершить серию движений с нормальной скоростью. Я даже выучила несколько вариантов одного и того же манёвра.

Наконец он объявил, что я уже достаточно натерпелась от посоха. Я рухнула на пол от счастья, готовая к отдыху и мечтая о горячем душе. Но когда я открыла глаза, он стоял надо мной. Он неуверенно протянул руку, предлагая поднять меня на ноги, как будто боялся, что я не захочу взять его за руку. Я протянула руку и позволила его длинным пальцам обхватить мои, когда он потянул меня вверх, помогая встать рядом с ним.

Он одарил меня улыбкой, которую я могла истолковать только как застенчивую.

— А как ты относишься к ножам?

Я рассмеялась.

— А тебе обязательно спрашивать? Люблю их. Люблю. Их.

Он усмехнулся и протянул мне один.

— Это метательные ножи. Обрати внимание на двойной край. Отличается от охотничьего ножа. Тебе будет легче его контролировать.

— Значит, в следующий раз я смогу ударить по чему-то жизненно важному?

Он согнул руку и вперился взглядом в матерчатый манекен в нескольких ярдах от себя.

— Только в крайнем случае, Лила, если у тебя больше не осталось другого выбора. Но в том-то и смысл.

Через долю секунды бедный манекен был мёртв.

Анна была, по крайней мере, столь же хороша как Малачи и, складывалось впечатление, что она наслаждалась хвастовством, кружа по комнате и украшая манекен ожерельем из ножей. Я рассмеялась, когда она воткнула связку ножей прямо в промежность манекена. Оливковая кожа Малачи стала пепельной.

— Напомни мне, чтобы я был с тобой повежливее, — пробормотал он.

Малачи не позволит мне прекратить тренировку, пока я не стану работать ножами надлежащим образом.

— Ты бросаешь его, как бейсбольный мяч, — он рассмеялся. — Кем ты себя возомнила, Левша Гроув[5]?

Похоже, он считал, что был смешным, но я просто таращилась на него. Кто такой, чёрт возьми, этот Левша Гроув? Анна бочком подошла к нему и, наклонившись, прошептала:

— Ты встречаешься сам с собой, старик…

Его лицо мгновенно стало серьёзным.

— Неважно. Возвращаемся к работе.

Примерно через тысячу бросков я уже завидовала изрешечённому ножом манекену и желала, чтобы кто-нибудь проявил ко мне такое же милосердие. Правая рука горела от плеча до кончиков пальцев. Шея и спина были связаны узлом и болели. Но я знала, как метать нож. Ещё один практический навык, которому никогда не озаботятся обучить в старшей школе.