Святилище

Я снова рванулась к нему, но, как всегда, он был чертовски быстр и увернулся в сторону. Он схватил меня за ногу, и я отскочила в сторону, поскользнувшись на гравии, но сумев удержаться на ногах. Единственной проблемой стало то, что мои неуклюжие движения позволили ему получить нужный момент, и он мгновенно оказался позади меня. Его рука обвилась вокруг моей шеи, но на этот раз, к моему собственному удивлению, меня это почти не смутило.

Я разорвала его хватку и по-настоящему сумела вывести его из равновесия. В своём головокружении и торжестве я прыгнула ему на спину, когда он споткнулся, обхватила руками его шею и вцепилась изо всех сил. Он засмеялся и пошатнулся, схватив меня за колени и игриво раскачивая. Я наклонилась вперёд и легонько укусила его за плечо, сама себе удивляясь. Он ахнул и упал на одно колено, затем снова начал усмехаться.

— Укусить их в ответ. Об этом я как-то не думал.

Я тоже начала смеяться, в основном от облегчения, что он не был полностью оскорблён моим сумасшедшим поведением.

— Наверное, потому, что настоящий Мазикин отвратителен на вкус, — сказала я, в то время как ты очень хорош на вкус. — Но в любом случае ты парализован моим ядом. Поэтому расскажи мне о Братиславе.

— Ладно. Я сдаюсь. И я полностью в твоей власти. Так что будь милосердна. Слезь с моей спины, и я расскажу тебе о Братиславе.

Я сжала его чуть крепче, потому что это было чертовски приятно.

— Ты хочешь сказать, что я не должна кусать тебя, пока ты не перестанешь двигаться? Ну что ж, твоя потеря.

Я скользнула руками по его груди и плечам, медленно отпуская его, наполовину удивляясь, куда делась настоящая Лила, наполовину наслаждаясь тем, что это кокетливое создание временно заняло её место.

Он повернулся и серьёзно посмотрел на меня.

— Во всех отношениях ты одна из самых грязных бойцов, которых я когда-либо встречал, — он сел на гравий, вытирая руки о бёдра. — И это комплимент. Итак. Братислава — прекрасный город. Он находится прямо на берегу реки Дунай. Это древний город с долгой историей, и там есть огромный разрушенный замок, который находится прямо в центре него, стоит на холме. Я не знаю, пережил ли он войну. Я думаю, что в наши дни он выглядит совсем по-другому. Я даже не знаю, к какой стране он принадлежит на данный момент. Тогда это была Чехословакия, но она изменилась во время войны.

Я села рядом с ним.

— Малачи, — мягко произнесла я, — я хочу услышать о твоём городе, а не о городе как таковом.

Он одарил меня печальной улыбкой, зная, что я поймала его на попытке дать мне дешёвую версию туристического путеводителя.

— Мой город был районом с узкими мощёными улочками. Отец владел обувным магазином, и мы жили прямо над ним. Но я там почти не бывал. Я всегда бегал за своим братом Хешелем и его друзьями, стараясь не отставать от них.

— А они были хорошими или плохими парнями?

— Ну, они были хорошими парнями, которые стали плохими парнями. — Малачи обхватил колени руками и поднял глаза на тёмно-синее небо. — Мне было шестнадцать, когда изменились законы и нам запретили ходить в школу. В семнадцать, нам сказали, что мой отец не может владеть своим магазином, и заставили нас переехать в Еврейский квартал. А в восемнадцать, они заставили нас пришить звезду на нашу одежду. Эти большие перемены происходили одна за другой, но с каждым днём их становилось все меньше. Круги под глазами отца стали темнее и глубже. Мама похудела. Она перестала смеяться. И мы с братом потеряли веру в то, что мир в безопасности. На улицах были банды. Никто не останавливал их от нападений и причинения нам вреда. Поэтому мой брат с друзьями, особенно с одним из них, Ими, начали сопротивляться. Ими был борцом, спортсменом, и он учил нас защищаться. Так мы и поступали, какое-то время.

— Так вот где ты научился так драться?

— Да, я научился драться на улице, и это очень пригодилось за последние несколько лет.

Несколько лет. Малачи сражался уже несколько десятилетий, и, по-видимому, это началось ещё до того, как закончилась его короткая жизнь. После его смерти, он так и не обрел покой. Что он сделал, чтобы заслужить такую участь? Неужели ему просто не повезло?

— Ты когда-нибудь здесь отдыхаешь? В смысле… мне кажется, что тут нет никакого отпуска…

Он рассмеялся.

— Могу ли я уйти на каникулы, ты об этом спрашиваешь? Как ты думаешь, где мы находимся? — его лицо стало серьёзным и печальным. — Когда меня выпустят из города, я отдохну.

— Анна сказала, что ты перестал пить воду и редко ешь. Она сказала мне, что это означает, что ты, вероятно, будешь готов уйти в ближайшее время.

Своими длинными пальцами он сжал горсть гравия.

— Ах. Она заметила. Ну, это просто знак, а не гарантия. Единственный способ выбраться из этого города — предстать перед Судьёй. Он решает, когда и кто готов уйти, и его слово — закон. Я уйду только тогда, когда буду относительно уверен в положительном вердикте. Но это скоро случится, я чувствую это, — он поднял на меня глаза и улыбнулся. — Но у меня всё ещё есть дела здесь, верно?

— Спасибо тебе за то, что ты делаешь для меня. И для Нади тоже.