Святилище

Она сидела на своём обычном месте в шезлонге на заднем дворике, глядя на воду и подтянув колени к груди. Я запрыгнула на сложную кирпичную кладку, ожидая, когда она повернёт голову. Я дотронулась до её плеча.

— Эй, ты не отвечала на звонки.

Она подняла на меня взгляд. Её глаза были очень бледными, а зрачки — крошечными точками. Я с трудом преодолела волнение и прищурилась, надеясь, что это была игра раннего вечернего света. Но нет.

— Я не смогла… найти его, — сказала она.

Она снова была пьяной и под кайфом.

Я глубоко вздохнула через нос. Я не хотела вступать с ней в очередной спор сегодня вечером. Не тогда, когда у нас было так много поводов для радости.

— Я получила письмо сегодня. Официальное. И знаешь что?

Я помахала перед ней бумагой, желая, чтобы она воспрянула духом и потянулась за листом. Она этого не сделала, и я положила его на шезлонг рядом с её накрашенными ногтями. Она всё ещё смотрела на меня с неопределённой улыбкой на лице.

— Ты счастлива. Приятно видеть тебя счастливой.

— Мы сделали это! — я рассмеялась. — Мы уезжаем! Мы можем заполнить форму размещения сейчас.

Её улыбка погасла и исчезла.

— Ты сделала это, — прошептала она. Она глубоко вздохнула и выпрямилась. — Я так горжусь тобой. Ты хорошо проведёшь время.

— Что? — спросила я, в этот момент дверь в столовую открылась.

— Надя, — вздохнула миссис Виттер, держа бокал в своей украшенной драгоценными камнями руке. Как обычно, она даже не обратила на меня внимания. — Джон заедет за мной через несколько минут.

На мгновение меня поразило сходство матери и дочери, которое стало более очевидным за последние несколько месяцев, пока мы приближались к финишной прямой окончания школы. Они обе были худыми, хорошо одетыми, бледными и красивыми… с крошечными зрачками.

Надя рассеянно махнула рукой.

— Хорошо, — сказала Миссис Виттер. — Увидимся утром.

Дверь захлопнулась, и её присутствие было забыто, как капля дождя, упавшая на поверхность океана.

— И, — подсказала я, снова протягивая письмо со стипендией Наде. — Прочти это! Посмотри к чему привела твоя усердная работа и постоянное ворчание.

Надя вновь обратила свой взгляд на неспокойные серые воды залива Наррагансетт. Глубоко в моём животе свернулся клубок гнева. Это был выдающийся момент, я доказала, что стою того времени, которое она потратила на меня. Мне нужно было, чтобы она это увидела. Мне нужно было, чтобы она сказала это.

Мне нужно было, чтобы с ней всё было в порядке.

Я встала и помахала рукой перед её лицом.

— Сколько ты приняла на этот раз?

Она откинулась на спинку шезлонга и улыбнулась. Её руки были раскинуты в стороны, открытые и беспомощные.

— Без понятия.

— Ты хоть понимаешь, как чертовски жалко это звучит? — выпалила я, не в силах больше сдерживать своё разочарование.

Я схватила с шезлонга письмо и сжала его в кулаке.

Она закрыла глаза.

— Хотя это чертовски приятно.

Мне пришлось отступить на шаг, чтобы не опрокинуть её шезлонг в отчаянной попытке вывести её из транса, вернуть Надю, которой было не всё равно.

— Может быть, я не хочу жить с тобой в одной комнате. Я, и правда, пойду в университет, чтобы чего-то достигнуть, а не просто торчать среди решений проблем.

Мне хотелось, чтобы она вздрогнула. Чтобы сказала мне, какой я была сукой. Чтобы показала мне, что я многое значу для неё, чтобы иметь возможность достучаться до неё.

Вместо этого она снова улыбнулась, особенной улыбкой, опустошающей улыбкой. Непревзойденная улыбка "отвали". За то время, что мы были друзьями, я видела, как она проделывала это с другими людьми, это медленное, поддельно-снисходительное движение губ, которое убивало разговоры, иссушая девочек и мальчиков своим уверенным холодом. Это была улыбка, которая говорила: что бы ты ни говорил, мне плевать. Я тысячу раз видела, как она кидала такую улыбку своему никчёмному бывшему парню Грегу. И маме тоже. Однажды я даже видела, как она улыбнулась так Тиган. И теперь она впервые нацелилась на меня.

— Иди домой, Лила. Ты, так сказать, убийца кайфа.

— Хорошо, — сказала я дрожащим голосом. — Ты превратилась в настоящую стерву, ты это знаешь?

Надя медленно подняла руку, та слегка дрожала, когда она показала мне средний палец.

В моей голове рушился мир. Это было то, чего я боялась с тех пор, как позволила себе сблизиться с ней — что, как и все остальные, она отвернётся от меня. Я чувствовала себя полной идиоткой, мечтая о том, чтобы уехать в колледж со своей лучшей подругой. Я начала доверять ей. Я должна была знать лучше. Никто не мог так относиться ко мне.

Холодная улыбка не сходила с её лица, и мне захотелось её ударить. Мне хотелось встряхнуть её. Всё, что угодно, лишь бы получить хоть какую-то реакцию, которая показала бы, что я для неё важна, что она боится потерять меня так же, как я боюсь потерять её. Я стояла, ожидая хоть малейшего изменения в выражении её лица, малейшего подёргивания пальцев.

Ничего.

Слёзы жгли мне глаза, но жар гнева выжег их.

— Ты станешь такой же, как твоя мама, Надя. Мои поздравления. Спасибо, что избавила меня от необходимости наблюдать это.