Святитель Григорий Богослов. Книга 2. Стихотворения. Письма. Завещание

Так было у меня с ними; а что ж с государем? Кланялся ли я, изгибался ли, припадал ли к его деснице? Вымолвил ли пред ним какое просительное слово? Засылал ли ходатаем кого другого из друзей, наиболее сильных при дворе 1875. и особенно ко мне расположенных? Сыпал ли золото, прибегал ли к помощи этого сильного властелина, домогаясь того, чтобы не пасть с престола? Такие меры предоставляю другим людям, слишком гибким. А я, как только мог, пришел к порфироносцу 1880. и в присутствии многих наблюдавших, что буду говорить, сказал: «И я, щедродаровитый царь, прошу у твоего всемогущества некоторой милости. Прошу у тебя не золота, не разноцветных мраморов, не покровов для таинственной Трапезы, 1885. прошу не о том, чтобы родные мои получили высокие чины или удостоились служить при твоей особе; просить об этом свойственно тем, которые домогаются не многого; а я почитаю себя стоящим и более важного. Даруй мне одно, дозволь уступить несколько зависти. 1890. Желаю чтить престолы, но только издали. Я изнемог, видя, что меня ненавидят все, даже и друзья; потому что не могу обращать взоров ни на что, кроме Бога. У них требуй вожделенного согласия; 1895. если не из страха Божия и не из страха наказания, то, по крайней мере, из угождения тебе пусть положат они оружие. Воздвигни себе победный памятник в этой бескровной брани, как воздвиг уже, сокрушив необузданную дерзость варваров. Требуй и этой (указал я на седину и вместе на следы пота, пролитого мной для Бога); 1900. она не отказывается терпеть для пользы мира. Тебе известно, что ты возвел меня на престол против моей воли». Самодержец рукоплескал, когда я говорил сие; рукоплескали и другие. И я получаю просимое, правда, как говорят, с трудом, однако же получаю.

1905. Что еще после этого озабочивает меня? Стараюсь убедить всех, чтобы приняли это равнодушно и из любви ко мне, и по раздражению на дурной поступок, нимало не задумывали какого-либо сопротивления. Я употреблял ласки, похвалы, рукоплескал людям злонамеренным; 1910. так действовал на служителей алтаря, на посторонних, на вождей стада, на тех, которые издавна принадлежали к Церкви и которые присоединились к ней недавно и не могли перенести, что лишают их пастыря; так действовал на епископов, которых крайне сие поразило, 1915. ибо многие, как скоро узнали о решении собора, поспешно бросились вон, как стрелы молнии, затыкали себе уши, всплескивали руками, не хотели даже и видеть, чтобы другой возведен был на мой престол.

Конец слову. Вот я, дышащий мертвец, вот я, 1920. побежденный и вместе (не чудо ли?) увенчанный, взамен престола и пустой пышности стяжавший себе Бога и божественных друзей! Оскорбляйте меня, благодушествуйте, скачите, мудрецы, сложите песнь о моих несчастьях, 1925. пойте ее в собраниях, на пирах и в храмах, возглашайте свою победу, как петухи, вытянувшись и высоко подняв голову, ударяйте локтями себе в бока среди безумцев! Один захотел, и все вы одержали победу. 1930. А если сам я хотел этого, то какая зависть – лишать меня и этой славы, хвастаясь, что свели с престола силой! Если же я не хотел, устыдитесь сделанного худо вы, которые вчера возвели на престол и ныне изгнали.

Что же буду делать, избежав сего? Стану с Ангелами. 1935. Какова ни будет моя жизнь, никто не причинит ей вреда, но никто не принесет и пользы. Сосредоточусь в Боге. А речи обо мне других пусть разносятся, как легкие ветерки. Я пресытился ими; меня часто осыпали и злоречием, и чрезмерными похвалами. 1940. Одного ищу себе – обитать вдали от злых, где мог бы единым умом искать Бога, где питала бы мою старость утешительная надежда горних благ.

Что ж принесу в дар церквам? Слезы. К этому привел меня Бог, 1945. подвергнув жизнь мою многим превратностям. А куда приведет она меня, поведай мне, Божие Слово. Молю Тебя, чтобы привело в неколебимую обитель, где моя Троица и Ее сочетанное сияние, Троица, Которой и неясные тени приводят меня в восторг.

12. О себе самом и о епископах [133]

Пожалуй, следовало бы мне, запечатленному заповедями Того,

Кто пострадал, перенести причиненную мне обиду,

и, так, пострадав, сдерживать свой язык,

чтобы, если борьба будет доведена до конца,

5. я мог бы надеяться на более полную награду.

В самом деле, она полнее у тех, кто несет наиболее тяжелый труд;

скудна же награда у тех, кто не несет труда.

Однако, чтобы не показалось, что дурные господствуют

над всем, и что гладок их путь,

10. и при этом никто им не противостоит, я, хотя

и предоставлю их область

последнему огню [134],

который все побеждает и очищает по справедливости —

пусть даже мы и не знаем здесь всего из-за

некоторых хитростей —

все же поражу скромной речью моих

15. убийц: ведь те, кто неправедно вершит суд, суть убийцы,

проливающие кровь невинных душ,

всех, которых я «созидал» и которыми руководил.

Но я скажу о том, о чем хотел сказать, нисколько не боясь

упреков, о том, что запрещено

20. всем, и что я ненавижу более всего.

Я, конечно, не стану называть имен,