Святитель Григорий Богослов. Книга 2. Стихотворения. Письма. Завещание

Поелику ты нападаешь на меня, страждущего болезнью, то выслушай несколько слов и прими от меня урок. Мне лучше изнемогать, нежели тебе быть в силе. 5. Я, который поставлен очищать злонравных, знаю, что болезнь для меня очистительный огонь, хотя есть и высшая тайна страданий. 5. Лучше так думать, нежели, оставаясь оскверненным, в суетной надменности сделать себе какой-нибудь вред. Но ты весьма худ и не сознаешь болезни. Чтоб истребилась в тебе эта болезнь, пока ты не умер, 10. она должна извлечь у тебя много слез пред Богом. Ибо если свет таков, то какова будет тьма (Мф. 6:24)?

30. К себе самому

Много, очень много случится перенести человеку с продолжением времени. Но что ни посылает правящий нашей жизнью Бог, все это сносно. 5. Сколько бед претерпел я в чужом городе, принеся в дар слово свое, чтобы поддержать падающее учение! Похвалю, если скажут о них другие. 10. Но и говорят уже многие, как чужие, так и любители достоуважаемой мной веры. Ибо доселе ничто не приводило в такое колебание целую землю, 15. как дерзновение, с каким Духа возглашаем Богом. Сие-то, как известно, и меня подвергло неблагорасположению друзей. Но величайшее благодарение Тебе, Блаженный, за сие прекрасное бесчестие! 20. Ибо что для человека может быть достославнее такого бесчестия?

Но что сверх ожидания встретил я здесь, о том сам скажу друзьям, 25. чтобы они научились равнодушно переносить нападения зависти. Прекрасное и подлинно Божественное слово изрек некогда Бог, что всякий пророк 30. кажется достойным чести только на чужой стороне, а известное всего чаще не признается достойным и чести (Мк. 6:4). То же самое, и еще большее, очевидным образом случилось теперь и со мной. 35. Когда, оставив чужую сторону, возвратился я в отечество и с удовольствием увидел родную землю и любезный мне народ, 40. тотчас пришел мне на мысль ковчег, который один избежал потопления в справедливо погибшем мире; потому что и отечество мое, когда в нем оскудевало уже почти правое учение, 45. спас древом великий отец мой, соделав его всецелым чтителем всецелой Троицы. Сей-то народ, страждущий от безначалия, 50. подобно кораблю, который, среди глубин лишившись кормчего, обуревается волнами, хотел я спасти от величайших бед. Пусть всякий мечет в меня камнями, 55. потому что издавна приучен я к камням! Да, я хотел извлечь его из глубины рукой кормчего, о котором знал, что он сильно противостоит дыханию бури, 60. хотя и недавно принял на себя правление делами. Сего хотелось мне; но зависть, враждебная добрым, 65. всеми мерами воспротивилась прекрасным учреждениям. Во-первых (кто бы мог ожидать этого?), были ко мне не добры занимающие вторые степени престола, старейшины, председатели народа — 70. это прекрасное сонмище. Иные, кого удерживал еще малый остаток стыда, люди, подобно иным хитонам, 75. двуличные и двуцветные, наружно стояли за меня, а внутренно были ко мне худо расположены. Впрочем, я благодарен им и за то, 80. что скрывали неразумные свои желания. Ибо явное раболепство хуже бесчестия. Другие же не тайно, но слишком явно были ко мне неприязненны; 85. они устыдились бы показаться ничего не значащими в своей злобе.

О вы, кланяющиеся плоти [188], очевидным образом презирающие Самого Бога, чтители Веелфегора, 90. а не истинного Владыки! Где же таинственная трапеза? Рассудите справедливо. Где хлеб, где руки, которые на главы ваши привлекли Духа? 95. Попирайте в злобе своей и самую благодать! А народ не укоряю. Ибо что удивительного, если 100. погрешают в подобных делах, имея таких предстоятелей? И при мудрых вождях с трудом можно быть совершенным.

Впрочем, не этому, дети, учил я вас некогда, 105. хотя и не долго правил чужими браздами. Не тому учил я, чтобы презирали вы законы и слова учителя. У меня доставало еще сил 110. и это переносить терпеливо, потому что страдание всего лучше учит терпению. Но всего более истаявало мое сердце оттого, 115. что меня обманывали мудрые, епископы народные, на словах были моими друзьями и одобряли мнение, как твердое и им более, нежели чье-либо, 120. угодное, а к чему клонились на самом деде, не мне о том говорить. Скажу только, что я был обманут. О проповедуемая мною Троица! 125. О алтари, о метания камнями и все труды, какие совершил я дотоле с первоначального подвижничества! Погибла вера в Бога, 130. погибла у людей! Куда кому обратиться, чьим стать ближним? Если светильники сделались таковы, если свет таков, то рассуди, какова тьма?